ДЖОН МЕЙНАРД КЕЙНС. СПАСИТЕЛЬ КАПИТАЛИЗМА?

НЕОБЫЧНЫЙ ЭКОНОМИСТ

Сразу же хотелось бы рассеять возможное недоумение в связи с тем, что самый знаменитый экономист ХХ века Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) фигурирует в портретной галерее политических мыслителей. Дело в том, что по диапазону интеллекта, по социально-политическому содержанию творческой и практической деятельности он далеко вышел за пределы собственно экономической сферы. Для него исследования в области экономики были фактически элементом науки о государственном правлении.

Дж. М. Кейнс - выходец из кембриджской интеллектуальной среды. Его отец был профессором логики и экономики Кембриджского университета. Джон Мейнард получил образование в таких питомниках британской элиты, как частная школа в Итоне и, естественно, университет Кембриджа. Он блестяще закончил его, специализируясь по математике. Впрочем, это не помешало ему в 1904 году завоевать университетскую награду за эссе, посвященное анализу политической философии отца-основателя англо-саксонского консерватизма Эдмунда Берка.

Наряду с Кембриджем, в формировании Кейнса ключевую роль сыграло прославленное сообщество британских интеллектуалов, вошедшее в историю как "Группа Блумсбери", по названию лондонского района, где они обычно собирались. Среди них были такие знаменитости, как, например, Вирджиния Вулф и Литтон Стрэчи. Не удивительно, что Кейнс чувствовал себя как дома в мире литературы и искусств. Связь с этим притягательным миром он сохранил на протяжении всей жизни. Он входил в совет попечителей Национальной галереи, стал основателем театра в Кембридже, советом и делом помагал Королевскому балету. В 1925 году Кейнс женится на известной русской балерине из дягилевской труппы Лидии Лопуховой, родной сестре выдающегося артиста и балетмейстера Федора Лопухова.

Заняться экономикой кембриджского математика побудило решение поступить на государственную службу. Его друзья не думали, что он станет профессиональным экономистом. Тем не менее после службы в Индии он вернулся в Кембридж и вскоре занял видное место в академическом мире, не потерявшись на фоне таких корифеев классической экономической науки, как А. Маршалл и А. Пигу.

Во время первой мировой войны Кейнс вновь на государственной службе в Министерстве финансов (1915-1919). Там раскрылись его деловые и политические дарования. Его включили в состав британской делегации на Парижской мирной конференции. У него хватило мужества открыто выступить против официального курса. По мнению Кейнса, навязанный Германии жесткий и унизительный Версальский мир таил в себе угрозу экономических и политических потрясений для Европы. В знак протеста Кейнс вышел в отставку и разразился книгой "Экономические последствия мира" (1919), которая принесла ему широкую известность.

Ему было тесно в академических профессиональных рамках; на страницах самых престижных английских газет и журналов постоянно появляются его яркие публицистические выступления.

Для Кейнса характерно редкостное сочетание качеств выдающегося ученого и успешного делового человека. Удачными операциями в лондонском Сити он сумел сколотить солидное состояние, что позволило ему быть щедрым меценатом.

Славу Кейнсу-ученому приносят "Трактат о денежной реформе" (1923), памфлет "Экономические последствия валютной политики мистера Черчилля" (1925). Начало "великой депрессии" Кейнс встретил публикацией двухтомного "Трактата о деньгах" (1930). Наконец, после 6 с лишним лет напряженной работы выходит в свет эпохальная книга Кейнса "Общая теория занятости, процента и денег" (1936).

Какое значение автор придавал распространению своих идей, свидетельствует тот факт, что, по его настоянию, книга продавалась по символической цене 5 шиллингов за экземпляр, чтобы ее могли приобрести студенты и аспиранты. Именно на молодое поколение рассчитывал ученый, выступивший против классической теории. "В 1936 и 1937 годах, - вспоминал известный американский экономист Дж. К. Гэлбрейт, - все читали Кейнса, старая профессура в основном с пренебрежением, а более молодые с восторгом".

Исследователи творчества Кейнса отмечают такую принципиальную особенность его главного труда: "Общая теория" имела непосредственное политическое применение. Ее основные положения вошли в политическую практику правительств ряда стран, прежде всего США. Кроме того, Кейнс предстал в своем труде не только экономистом, но и социальным философом, для которого экономика - не самоцель, а средство решения масштабных социальных задач.

Он не только обратился против классической теории, опиравшейся на принципы laissez faire, т. е. свободной игры экономических и политических сил, но и выдвинул альтернативу социализму советского образца. Тем самым британский ученый противопоставил себя и правым, и левым. В отличие от довольно многих либеральных интеллектуалов, Кейнс невысоко ставил марксистскую экономическую теорию. Еще более негативно он воспринимал опыт строительства социализма в СССР. Такого рода экономический эксперимент выглядел в его глазах (он бывал в Советском Союзе) "худшим образцом административной некомпетентности и принесением в жертву почти всего того, что составляет ценность жизни".

Хотя здоровье Кейнса в конце 30-х годов резко ухудшилось, во время Второй мировой войны он не мог оставаться в стороне от великих событий. Свой авторитет и опыт ученый предоставил в распоряжение правительства. Один из британских политиков так описывал роль Кейнса в те годы: "Он был самым удивительным служащим, какого когда-либо видел Уайтхолл, он был в большей мере наставником тех, кому служил, нежели подчиненным".

С его участием разрабатывались и принимались важнейшие экономические и политические решения, закладывались основы послевоенного мирового порядка, такие набравшие теперь большую силу институты, как МВФ и МБРР. Напряжение военных лет ускорило кончину Кейнса, жизнь его оборвалась в 1946 году.

УРОКИ ЭДМУНДА БЕРКА

Хотя Кейнс и не опубликовал ни одного собственно политического трактата, все же в его наследии имеется так и не увидевшее свет эссе "Политические взгляды Эдмунда Берка". Уже говорилось, что за эту работу кембриджский выпускник был удостоен премии (1904). Интерес к Берку возник у него еще в Итоне. Родоначальника англо-саксонского консерватизма Кейнс считал одним из величайших политиков всех времен.

Кейнсу импонировало представление Берка о науке политики как "доктрине о средствах", предназначенных для достижения важнейшей цели правления - "общего блага". Он разделял умеренную, прагматическую позицию консервативного мыслителя, предостерегавшего от того, чтобы оправдывать сегодняшнее зло ссылками на будущее благо, приносить в жертву благосостояние нации, полезные институты ради сомнительной надежды на некое счастливое "тысячелетнее царство". "Высший долг правительств и политиков, - писал Кейнс, следуя за мыслью Берка, - заключается в том, чтобы обеспечивать благоденствие сообщества в настоящем, а не пускаться на огромный риск, имея в виду будущее".

Не мог принять Кейнс резко негативную реакцию Берка на Французскую революцию. Тем не менее он признавал, "что, будь ее методы мягче, ее достижения могли бы принести неизмеримо больше блага для Европы".

Было бы явным преувеличением утверждать, что интеллектуал из "круга Блумсбери" воспринял политическую философию классического консерватизма. К тому же Кейнс сделал свой идейно-политический выбор в пользу либеральной партии. В его отношении к Берку, скорее всего, сказывалась инстинктивная тяга к либерально-консервативному консенсусу.

"КЕЙНСИАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ"

С учетом вышесказанного кажется особенно парадоксальным то обстоятельство, что имя Кейнса фигурирует в связке с понятием "революция". Под "кейнсианской революцией" подразумеваются фактически два явления: первое - это сама теория Кейнса со всеми вытекавшими из нее политическими, экономическими, психологическими и интеллектуальными последствиями; второе - ее удивительно быстрое признание и распространение.

Естественно, сложные формулы и мудреные термины отнюдь не стали всеобщим достоянием. Однако суть основных идей британского экономиста вошла в сознание широкого круга людей, подготовленных к тому опытом "великой депрессии".

Мощный резонанс, вызванный "Общей теорией", объяснялся и тем, что Кейнс рассматривал актуальные экономические проблемы "как крупнейшие политические вопросы". Кроме того, сказывался и такой фактор, отмеченный оппонентом Кейнса, одним из столпов "классической теории" А. Пигу. Для автора "Общей теории" собственные исследования были не "просто интеллектуальной гимнастикой"; их стимулом являлось стремление найти путь к росту человеческого благосостояния.

Глубочайшее прозрение Кейнса - его вывод о том, что капиталистическая экономика утратила способность к саморегулированию. Отсюда и грандиозные кризисные потрясения, породившие сомнения в жизнеспособности всей социально-экономической системы Запада. Наряду с принципом саморегулирования, Кейнс оспорил и другой основополагающий постулат классической теории, гласивший, что выводы относительно отдельных фирм и отраслей сохраняют силу и тогда, когда дело касается экономики страны в целом. Из этого как раз и вытекает "революционное" положение ученого о необходимости государственного вмешательства в социально-экономическую сферу. Были указаны и его важнейшие рычаги: инвестиции и эффективный спрос. С помощью инвестиций предполагалось повысить занятость, это, в свою очередь, повлекло бы за собой увеличение спроса, а в целом должен был заработать на полную силу пораженный кризисом экономический организм.

Микроэкономическому подходу классической теории Кейнс противопоставил макроэкономический. "Я рассчитываю на то, - говорил он, - что государство, которое в состоянии взвесить предельную эффективность капитальных благ с точки зрения длительных перспектив и на основе общих социальных выгод, будет брать на себя все большую ответственность за прямую организацию инвестиций".

Но для Кейнса государственное вмешательство не имело ничего общего с национализацией. "Не собственность на орудия производства существенна для государства", - убежден ученый. Оно вполне может решать свои задачи с помощью таких традиционных инструментов, как налоги и учетная ставка процента,

т. е. спасительные средства не нужно искать вне системы.

Не покушается Кейнс и на либеральный индивидуализм. В нем он усматривает лучшую гарантию "разнообразия жизни, прямо вытекающую из широких возможностей личного выбора, потеря которых является величайшей из всех потерь в гомогенном или тоталитарном государстве". Выступая за расширение функций правительства с целью поощрения и координации спроса и инвестиций, Кейнс видит в этом "единственное практически возможное средство избежать полного разрушения экономических форм и... условие для успешного функционирования личной инициативы".

Свою теорию сам автор характеризует как "умеренно-консервативную". И дело не только в том, что она нацелена на сохранение существующей системы посредством неизбежного ее реформирования. Важно подчеркнуть сугубо элитарный подход инициатора реформ к их реализации.

Исследователи жизни и деятельности выдающегося ученого с редким единодушием отмечают присущее ему непоколебимое убеждение в том, что политика - это миссия элиты: интеллектуальной и политической. Фактически он имел в виду ту среду, которая его взрастила, тех политиков-джентльменов, с которыми ему довелось сотрудничать. Это были люди, способные внимать разумным аргументам, приходить к согласию по самым трудным и острым вопросам. В значительной мере моделью такого политика элитарного типа и был сам Кейнс.

В области теории он выполнил миссию, подобную той, какую в политике выполнил Ф. Д. Рузвельт. Вместе с ним он разделял славу "спасителя капитализма". Но реабилитации капиталистической системы способствовали не столько конкретные практические действия Рузвельта и теоретические рецепты Кейнса, сколько излучавшиеся ими уверенность и оптимизм. И в том, и в другом случае можно говорить о своеобразной социальной психотерапии, причем весьма эффективной.

Воздавая должное Кейнсу, его, как, впрочем, и Рузвельта, вряд ли можно считать спасителем капитализма в буквальном смысле слова. Капиталистическая система, несмотря на жесткую хватку душившего ее грандиозного кризиса, сохраняла достаточно сильный жизненный потенциал. Американский президент и британский ученый были наиболее яркими фигурами среди тех, кто помог этому потенциалу раскрыться.

КЕЙНС И КЕЙНСИАНСТВО

"Золотой век" кейнсианства наступил уже после смерти великого экономиста и растянулся почти на три десятилетия. С именем Кейнса связывают беспрецедентный экономический подъем в странах Запада. Была практически реализована его мечта о полной занятости. Кейнсианство превратилось в подобие религии, а сам Кейнс стал культовой фигурой.

Последствия "кейнсианской революции" в политической области были не менее весомы, чем в экономике. На базе ее принципов произошло сближение политических сил в широком спектре - от умеренных консерваторов до социал-демократов. В той или иной вариации такой консенсус сложился во многих западных странах. В Англии его стали называть "батскеллистским", но, пожалуй, еще чаще - и с большими на то основаниями - кейнсианским. Реальным воплощением кейнсианства по праву считалась модель "государства всеобщего благосостояния" (welfare state) с его непомерно высокими социальными расходами, с ориентацией на полную занятость.

Кейнсианству со второй половины 1970-х годов пришлось отступать под победным натиском монетаризма. На доминировавшее четверть века учение и его гуру обрушился настоящий шквал критики, причем в известной мере справедливой. Но при этом нередко упрощенно отождествляли школу с основателем.

Надо отдать должное лидеру монетаристов Милтону Фридмену, который отмечал различие между Кейнсом и тем, что принято считать кейнсианством. И автор фундаментальной биографии Кейнса Роберт Скидельски полагает, что его герой не был слепым поборником "государства всеобщего благосостояния", не пренебрегал и монетаристской политикой. Вообще настоящий ученый и рафинированный интеллектуал, он меньше всего подходил на роль непогрешимого вероучителя, заскорузлого догматика. Достаточно привести такие его слова: "Когда меняется информация, я меняю свой образ мыслей".

М. Фридмен уверен, что, проживи Кейнс еще 20-30 лет, он смотрел бы на мир иначе, чем рьяные его последователи. "На его взгляд, - излагает Фридмен позицию Кейнса, - правительство могло сыграть свою роль в создании базового механизма, а затем ему следовало бы положиться на рынок". И действительно, сам Кейнс говорил, что "результатом заполнения пробелов классической теории должно быть не устранение "манчестерской" (т. е. классической либерально-рыночной - П. Р.) системы, а выяснение условий, которых требует свободная игра экономических сил для того, чтобы она могла привести к реализации всех потенциальных возможностей производства". Следовательно, по Кейнсу, сделавшему свое дело государству нужно было уйти в тень, а не расширять сферу влияния.

Безусловно, кейнсианская теория прежде всего была ответом на вызов "Великой депрессии", но в ней содержались и важные долгосрочные социально-экономические, политические, психологические элементы. Некоторые из них прочно вросли в ткань западного общества, в его структуры, институты, менталитет. Как ни парадоксально, от них не смогли полностью освободиться ни "рейганизм", ни "тэтчеризм", пытавшиеся покончить с наследием Кейнса. Достаточно зримо элементы кейнсианства проступают в концепции "третьего пути", предложенной Тони Блэром и воспринятой во многих странах политическими силами в спектре былого кейнсианского консенсуса.