Наталья Жукова

Наталья Жукова

журналист

Николай Карпушин: Есть риск, что образование Пермского края потеряет свою идентичность на федеральном уровне

Доктор педагогических наук рассказал «Новому компаньону» о сегодняшней ситуации в отрасли

Поделиться

Николай Карпушин в особом представлении не нуждается. Сейчас он начальник отдела управления по работе с персоналом и организационному развитию компании «ЛУКОЙЛ Оверсиз Сервис Б. В. Дубай». Ранее долгое время руководил сферой образования Перми, а до 2012 года работал министром образования Пермского края. Это в его бытность в отрасли разрабатывались и реализовывались многие проекты, которые сейчас последователи бездумно отменяют.

— Николай Яковлевич, предлагаю начать с самого последнего и нашумевшего. В августе краевая власть предложила отменить стипендии учащимся школ. Однако принятый в первом чтении законопроект не прошёл второго чтения в сентябре. Депутаты всё-таки не решились лишать школьников материального стимула. Среди мотивов называлось и то, что чиновники не предложили никакой альтернативы. Хотя ранее, в частности на августовском педсовете, было заявлено, что региональная власть рассматривает различные формы стимулирования успешных школьников, включая даже стажировки в Оксфорде. В результате на днях губернатор внёс в Законодательное собрание законопроект «О стипендии «Юные дарования Прикамья», согласно которому 125 лучших учащихся общеобразовательных школ и учреждений дополнительного образования смогут претендовать на получение разовых стипендий в размере 11 340 руб. в рамках госпрограммы «Семья и дети Пермского края». Как вы полагаете, можно рассматривать это как альтернативу? И насколько такие предложения могут быть эффективны?

— Прежде чем говорить про альтернативы, хорошо было бы поинтересоваться результатами, к которым привели выплаты стипендий старшеклассникам. Что конкретно плохо? Сколько было выплачено? В каких районах, школах? Какие там результаты? Почему педагоги, имея такой дополнительный стимул, не добились результатов? На каких педагогических конференциях и советах, административных совещаниях рассматривался вопрос о неудовлетворительной практике выплат стипендий учащимся школ? И почему подобный опыт в училищах и техникумах много лет имеет положительный результат? В конце концов, кто понёс наказание за это?

Если всего этого не было, то разговор об отмене стипендий нужно переводить в другую плоскость.

Очевидно, что история не закончилась. Краевое правительство всё равно будет стремиться «прикрыть» эти выплаты и, скорее всего, добьётся своего. Отрасль вряд ли придумает приличные альтернативы. Все формы поощрения в том или другом варианте уже были представлены и у нас, и в других регионах.

Странно, что ненужность стипендий вдруг принялись доказывать педагоги самим себе!

Главный тезис критики выплаты стипендий: дескать, вредно платить за то, что и так предписано делать. Согласен отчасти, если дело касается вашего собственного ребёнка и семейных методик воспитания. Но здесь другой случай.

Возвращаясь к истории вопроса: идеи было две. Первая — сразу после передачи учреждений начального и среднего профессионального образования с федерального на региональный уровень уравнять шансы учащихся старших классов школ со сверстниками в учебных заведениях НПО и СПО.

Если это не социальная стипендия, а стипендия за результаты учебного труда, то почему не платить всей возрастной группе по всем типам учебных заведений по одним правилам? В чём разница? Источник один — бюджет региона.

Если эта выплата неэффективна, то она неэффективна для всех категорий учащихся. Тогда её надо отменить и сэкономить ещё больше денег в бюджете.

Вторая, основная, идея заключалась в том, чтобы отойти от пышных чествований узкой группы отличников (в основном это усидчивые школьницы) и, напротив, показать, сформировать сигнал для достаточно большой группы старших школьников, что трудом можно зарабатывать. Произойдёт это не одномоментно, нужно сформировать осознание и преемственность через несколько поколений старшеклассников того, что «серость» порождает иждивенчество и что уравниловки в жизни не будет.

И величина стипендии здесь не главное. Главное — удержать поставленную планку в течение длительного времени. Нам, взрослым, не дёргаться, а набраться терпения и, как в анекдоте про английский газон, «стричь, поливать... и так 300 лет».

К сожалению, защитников стипендий для старшеклассников мало. Учителей это не касается. Родители её вряд ли почувствуют. Чиновникам это надо или нет в зависимости от конъюнктуры: если что, придумают связь с результатами ЕГЭ или докажут, что такой связи нет. По-настоящему назначение или отмену стипендии чувствует только сам ученик. Это его конкуренция с самим собой, вызов самому себе. Это его внутреннее переживание, о котором он, пожалуй, никому и не скажет.

Что касается «экономварианта» для краевого бюджета — замены стипендий на «артеко-оксфордское» чествование юных дарований, то замечу лишь, что это было всегда и должно остаться как премия, поощрение за победу, результат, который значим и признаётся всем школьным сообществом, поэтому существует для ограниченного числа школьников и в виде праздника.

— Вы стояли у истоков самых значимых в Прикамье законов. Среди них можно назвать проект «Учительский дом», дополнительные выплаты докторам наук. Можете оценить их результаты?

— Ничего более значительного с конца 1980-х в образовании не помню. Мы всё время меняли систему образования под новые условия, в которых оказалась страна и отрасль на тот момент.

В то время школы покидали лучшие учителя, они искали себя в других местах. Надо было спасать отрасль и людей, работавших в ней. При всех традициях послесоветского образования старые правила и законы больше не работали. Ревизии подвергалось всё: от финансирования школ, подушевого финансирования и тарификации до содержания деятельности университетов.

От реформ у многих сдавали нервы. Так, один мой начальник объявил «мораторий» на преобразования в отрасли. Было больно в том числе и школы пустые в деревеньках закрывать. Но не принято это было связывать с высвобождающимися деньгами для тотальных ремонтов, лицензирования школ и прочего.

Фактически мы тогда предопределили многие федеральные тренды в образовании. Многие шаги были последовательными и системными. Это значит, что они могли бы жить и осуществляться без взаимодействия с другими параллельными процессами, как звенья одной технологической цепи: без одной не сможет работать другая, как в примере со стимулирующими выплатами.

Выплаты докторам наук работают на МИГи (международные исследовательские группы учёных — ред.), выплаты школьникам — на выплаты 225-бальникам. Всё вместе это создавало эффект университетского города, план развития которого был частью мастер-плана Перми и частью идеи развития экономики знаний.

Учительские дома пришли на смену бездумной оптимизации сельских школ, а создание школ для старшеклассников выравнивало условия обучения городских и сельских детей в малых городах Пермского края.

К сожалению, из публикаций в прессе я не понимаю, что с этой логикой стало. Не понимаю природу возникновения таких проблем, как стипендии для старшеклассников или снижение зарплаты педагогов школ в пользу детских садов. По мне, это нонсенс! Как может возникнуть последняя проблема, если в задачке были заданы два непременных условия: норматив на ученика и зарплата педагога на уровне средней по экономике? Что изменилось? Кто-то что-то отменил?

Задача нового правительства — преумножать достижения предыдущего, а не разрушать по частям. Оценить результаты сегодня не представляется возможным, так как в этой логике нет отчётов ни правительства, ни Министерства образования Пермского края.

— Очень часто можно слышать рассуждения о необходимости инновации и модернизации в образовательных учреждениях Перми и края. Ваш взгляд на проблему: в чём главное препятствие и какая работа проводится?

— Модернизация и улучшение от нововведений. Я бы так охарактеризовал общий тренд реформ в образовании. Термин «инновации» не совсем применим к тем изменениям, которые происходят в школе. Ведь в результате инноваций мы должны получить продукт на основе нового знания. Что-то должно меняться в отрасли кардинально при том количестве инноваций, о которых заявляется. Высвобождаться время педагогов, расти зарплата, поменяться характер труда учителя и ученика. При этом должна резко вырасти успеваемость и результативность процесса обучения в целом. Поскольку этого нет, нет и инноваций.

Это не плохо и не хорошо. Термин используется некорректно. Хотя пример инноваций в образовании всё же присутствует при дистанционном характере обучения. Только это не банальный скайп. Речь — о востребованных технологиях, которые реально используются сегодня в мире.

Я стал свидетелем обучения детей, чьи родители работают за рубежом. Это не фантастика. Интересно, компактно, гибко и присутствие выбора во всём — заданий, предметов, педагогов.

Современная школа — это не восемь часов за партой для ученика, а после домашнее задание — ещё плюс восемь. Пока что всё достигается исключительно временными затратами. Ученики и учителя вырабатывают гигантское количество часов. А как ещё заработать в школе? Как в том анекдоте. Учитель — грабителю: «Забирай всё, только часы оставь!»

— Нельзя не коснуться вопроса заработной платы педагогов. Известно, что уровень оплаты труда педагогов и руководителей образовательных учреждений может разниться в десятки раз. Кроме того, так и нерешённой в Перми остаётся проблема повышения зарплаты сотрудникам детских садов. Недавно она стала темой обсуждения на заседании координационного совета ОНФ. Какие, на ваш взгляд, должны быть подходы?

— Мне хорошо известен сложный механизм тарификации и последующего определения заработной платы учителя. На протяжении последних 25 лет он постоянно совершенствуется и делается от этого ещё более сложным и запутанным для непосвящённых. Главная цель — скрупулёзно подсчитать часы и все другие виды деятельности учителя в течение рабочего дня и за это заплатить.

В этом-то и заключается всё зло.

В итоге, как мы видим, богаче никто не стал, однако в результате вместо того, чтобы открыть школу внешнему миру и предложить учиться не только в четырёх стенах, но и «в полях и в лугах», ребёнок вынужден всё время отсиживать за партой.

Структура зарплаты школьного учителя напоминает слоёный пирог, который состоит, если можно так выразиться, из добавок, надбавок, доплат, тарифов и прочего. Поэтому ответ на вопрос о сумме заработка каждая из сторон трактует по-своему. Работодатель показывает картину в целом, то есть «вот сколько Марья Ивановна получает за месяц в нашей школе». Учитель будет раскладывать свой заработок по частям и объяснять вам историю о 2,5 ставках, в результате чего и сложилась средняя по экономике.

Политики раскручивают эту ситуацию, как им выгодно, что, я думаю, и произошло в случае с ОНФ. Уверен, что по существу они не договорятся, поскольку каждая из сторон будет права. К образованию детей это не имеет отношения.

Что действительно важно сегодня, так это понимать, что «золотые времена» динамичного увеличения зарплат учителей заканчиваются вместе с федеральными проектами: КПМО (комплексный проект модернизации образования — ред.), выравнивание зарплаты педагогов по «средней в регионе»… Как долго дефицитный бюджет края сможет удерживать достигнутый уровень, нельзя предугадать. При том что зарплаты у «дошкольников» остаются в зоне риска. Надо ожидать секвестров стимулирующих выплат кандидатам, докторам наук и прочим. В этом смысле Народный фронт сделал правильный упреждающий шаг.

— Вы являетесь членом Общественного совета при Министерстве образования Пермского края. Чем он занимается? Есть ли примеры эффективного решения каких-либо вопросов с помощью членов этого совета?

— На мой взгляд, у первого в истории Пермского края Общественного совета должна быть миссия. То, ради чего мы решили собраться. Пока всё это выглядит так, как будто нас решили собрать с целью поддержать непопулярные управленческие решения в ввиду дефицита бюджета.

Думаю, есть риск того, что образование Пермского края потеряет свою идентичность на федеральном уровне, которая наметилась в тот момент, когда край поддержал национальные университеты, учёных Академии наук и университетов, учителей, выпускников и старшеклассников.

Механизмы стимулирования и мотивации должны были дать положительный эффект. И если этого не произошло, то совет должен услышать причины от тех, кто за это отвечал, ведь деньги выделялись немалые.

Почему этот инструмент не сработал? А если есть результаты, то надо их зафиксировать и двинуться дальше, мотивируя депутатов Законодательного собрания не сокращать, а наращивать программы развития образования.

Считаю также, что основной тенденцией развития регионального образования в последние годы стала ситуация, когда драйвером повышения качества общего образования стало профессиональное образование на всех его уровнях и в первую очередь высшее. Однако процесс интеграции средних профессиональных учебных заведений в систему краевого образования проходит негладко. Особую роль в этом мог бы также сыграть Общественный совет, однако в плане его деятельности нет ни одного направления, которое поддержало бы эту линию.

Определение стратегии развития отрасли, роль сильных и значимых участников на рынке образования Пермского края, а также анализ эффективности инвестиционных проектов (прошу не путать со строительством и ремонтом), принятие законов, направленных на быстрое и результативное решение ключевых проблем — все эти вопросы могли бы стать реальной повесткой Общественного совета.

Ни в коем случае не хотел бы обидеть кого-либо из членов совета своей личной оценкой, но мне, как человеку, не присутствующему очно на его заседаниях, непонятен формализм решений Общественного совета при Министерстве образования и науки Пермского края.

— При существовании множества «физических» проблем хотелось бы спросить о нематериальном. Всё-таки педагогика — гуманитарная сфера и напрямую связана с взаимодействием с будущим взрослым человеком, с ребёнком, у которого только формируются ценности. Как вы полагаете, какова сегодня роль педагога? Насколько тесно он участвует в процессе? Должен ли участвовать? Или должен ограничиться лишь преподаванием дисциплин?

— Мне кажется, что поставленный вами вопрос уже подсказывает правильный ответ. Моментально на ум приходят фразы-штампы о сверхроли учителя, о приоритете воспитания над обучением и о том, что «урокодатель» школе не нужен.

Перефразируя классику, можно сказать: «Учитель в школе — больше, чем учитель», — и это действительно то правило, с которым всегда было принято работать в школе. Однако с появлением интернета и всего того, что сегодня принято называть глобальными технологиями коммуникации, роль учителя изменилась кардинально. Глупцом в глазах юного поколения будет выглядеть тот, кто этого не принимает всерьёз. На фоне авторитета хорошего специалиста-предметника из всезнайки и ханжи-воспитателя впору перестроиться и стать для ребят наставником, другом и товарищем, который порой может дать добрый совет, не перегибая палку, ведь молодёжь уверена, что реально на все их вопросы ответы знает Google.

— В связи с этим должна ли каким-то образом меняться концепция подготовки педагогических кадров в вузе? На что прежде всего должны быть ориентированы будущие педагоги?

— В обществе устоялось мнение о том, что если школа и учитель в ней консервативны, то это, скорее, плюс, а процессы, связанные с реформированием в образовании, — минус и вызывают лишь тревогу за детей.

Традиции Пушкинского лицея святы, и повторить сие творение брались сотни «авторских» школ. Считаю это правильным. Но надо быть готовым и к тому, что сегодня «планшетные» технологии решают задачи обучения тысяч людей во всём мире. Уже созданы университеты без стен и аудиторий, а знание перестаёт быть закрытым. Педагогический вуз должен подготовить будущего учителя к пониманию того, что ему придётся выдерживать эту конкуренцию на рынке знаний и, что ещё более печально, к тому, что он из собственного класса с доской и партами переместится для своих учеников в компактный ноутбук и может быть выключен одной кнопкой.

Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.

Поделиться