ДИАЛОГИ О ЛИБЕРАЛИЗМЕ

Состоявшаяся в Перми в начале марта в рамках «Политического форума» научно–практическая конференция «Либерализм в России» и сопутствовавшая ей авторская презентация книги Ричарда Пайпса «Струве. Биография» породили различные мнения как насчет злободневности обоих событий, так и их адекватности реалиям нынешнего дня. В частности, на форуме оказался совершенно обойден вниманием вопрос о кризисе либеральных идей, который сегодня очень актуален.

Павел РАХШМИР, заведующий кафедрой новой и новейшей истории Пермского госуниверситета, профессор, доктор исторических наук:

— О кризисе либерализма говорят и пишут с конца XIX века, когда многие либералы пересмотрели свои традиционные взгляды на государство как на «ночного сторожа» и взяли курс на государственное вмешательство в социально–экономическую жизнь. Тогда же стали тускнеть идеалы вечного прогресса, взлелеянные классическими либералами. Но несмотря на кризисное состояние, либерализм жив.

Что же касается современных кризисных тенденций, то они проявляются в необходимости сокращать государственные расходы на социальные нужды, а также в позиции либералов относительно борьбы с терроризмом. Они более всего опасаются ущемления в ходе этой борьбы прав человека, что вызывает недовольство у многочисленных сторонников жестких мер, пусть даже ценой определенных ограничений привычных свобод.

В целом же, кризисные явления характерны для всех современных идеологий, не успевающих за стремительным темпом исторического развития.

— Некоторые считают Ричарда Пайпса знаменосцем современного либерализма и именно с ним связывают своеобразный «западный путь» развития России, отрицающий и русское прошлое, и русский национальный характер.

— Во–первых, нет никаких оснований считать Ричарда Пайпса не только знаменосцем, но даже и просто носителем идей либерализма. Дело в том, что этот широко известный историк является представителем консервативных кругов США. Как известно, он был советником весьма консервативного 40–го президента США Рональда Рейгана. Просто надо учитывать тот факт, что некоторые либеральные принципы проникали в такие идейно–политические течения, как консерватизм и социал–демократизм.

Речь идет о правах и свободах человека, о приоритете гражданского общества перед государством, о том, что не человек создан для государства, а государство ради блага человека. Все в прошлом либеральные постулаты сейчас фактически являются общепринятыми в широком политическом спектре, исключая радикальные партии и движения. Поэтому консерватор вполне может разделить такого рода концептуальные принципы.

Во–вторых, я не согласен с тем, что русское прошлое не содержит ничего, представляющее интерес с точки зрения современного развития. Самодержавный строй, конечно, не благоприятствовал развитию полноценных партий и идейно–политических течений. Тем не менее, в России в начале XX века оформились партии либерального и консервативного типа, а соответствующие идейные течения появились еще раньше. Они не были аналогами западных. Впрочем, и в самих странах Запада национальные варианты либерализма и консерватизма тоже отличаются изрядной спецификой.

Споры же о «западном» и «особом» пути России, на мой взгляд, во многом носят надуманный характер. При всем своем своеобразии, при всей своей самобытности Россия все же принадлежит к европейской цивилизации, в соответствии со знаменитой формулой Екатерины Великой.

Однако было бы нелепостью слепо копировать чей–то путь, будь то американский, германский или какой–то еще. России придется отыскать (может быть, даже выстрадать) свою собственную дорогу к обществу, способному обеспечить человеку достойное существование. Естественно, имеется в виду, что это должны сделать сами россияне. Надеяться на «волю волн», некое «русское чудо» несерьезно. Опасно и ошибочно объяснять наши беды и проблемы ссылками на российскую ментальность, национальный характер. Такие либеральные принципы, как способность к диалогу, терпимость, могли бы помочь в формировании национального согласия.

— Есть ли, на ваш взгляд, либерализм в России?

— Я бы сказал, что определенные его элементы есть и в духовной сфере, и даже в политической. Но они еще слабы, и если можно так сказать, не структурированы в достаточной степени. Правда, это же относится и к консерватизму.

— Проведение форумов, подобно состоявшемуся недавно в Перми, является необходимой частью развития гражданского общества. Можно ли говорить о том, что «Пермский политический форум» достиг неких конкретных результатов?

— Я думаю, постановка такого вопроса не совсем уместна. Важен сам факт проведения этого форума. В ходе его многоплановой работы прежде всего вырабатывается способность к диалогу, восприятию мнения «другого». У нас, к сожалению, политики, да и не только они, часто напоминают тетеревов на току, внемлющих лишь собственному токованию.

Такие форумы, несомненно, полезны даже не только с точки зрения просветительской, но главным образом для развития культуры общения, без чего не может быть культуры политической. Прошли времена, когда иноземным гостям внимали как оракулам. Но при этом нельзя впадать и в другую крайность — терять уважительное отношение к ним.

Участие, причем активное, в работе форума студентов — самая замечательная его цель. У меня остались самые приятные впечатления от их многочисленных вопросов. Именно из этих молодых людей будет формироваться российская элита. Для них участие в подобном мероприятии может послужить хорошей школой. Уже только одно это может послужить аргументом в пользу прошедшего форума.

Конечно, и в данном случае нетрудно было уловить какие–то формальные и тусовочные черты, но это — объективная реальность практически всех собраний такого рода, но нужно признать, что не они определяли суть происходившего.

А вообще, я не знаю единицу для измерения эффективности такого рода акций. Разве что произвести немедленно среди присутствующих запись в либералы. Внешне стремление каким–то образом подсчитать итоги выглядит очень деловитым, по сути же оно лишено смысла.