Ну что, брат Гоголь?
Сборник, вышедший в издательстве «Рипол классик», носит отличное название «Тургенев, сын Ахматовой». Это так по-горлановски: у неё все всегда чьи-то родственники, друзья, соседи родственников и друзья друзей. И не важно, идёт речь об алкоголиках из коммуналки или о поэтах Серебряного века. У всех же были проблемы в жизни.
Горланова и Букур пишут лишь о том, что им довелось лично пережить. На творческой встрече с писателями в краевой библиотеке им. Горького, состоявшийся 10 июня, супруги-соавторы рассказывали (как обычно, устами Нины): «Нам как-то заказали роман о князе Владимире, как он Русь крестил. Мы начали писать. Приходит сын: «Что это он на четвёртой странице у вас помидорами закусывает? Помидоры в России 300 лет назад появились!» И мы поняли, что не осилим. Не знаем мы этой древней жизни, всех её деталей. А здесь: вышла из подъезда — сюжет! Дошла до почты — ещё один сюжет…»
Какие сюжеты встречаются в жизни — все знают: не самые захватывающие. Кто-то женился, кто-то развёлся. У кого-то зять запил, а кто-то стал игроманом. Кто-то попал в аварию, но чудом выжил. Вот об этом-то и пишут супруги-соавторы. Если во второй половине ХХ века в литературной моде были «потоки сознания», то у Горлановой-Букура можно говорить о «потоке реальности». Житейские байки, из тех, что рассказывают друг другу попутчики в поезде, превращаются в литературу благодаря забавной философии авторов, их удивительному юмору и… собственно литературе.
Герои Горлановой и Букура живут в литературе. Они собираются на день рождения Пушкина и на поминки Чеслава Милоша, во сне видят Анну Ахматову и пишут письмо матери Гоголя: «Мария Ивановна Гоголь-Яновская! Спасибо вам, что родили нам Колю. Но зачем вы ему, пятилетнему, сказали с такой фамильной яркостью неумолимые слова о Страшном суде? Бедный гений представлял всю жизнь адские сковородки, а мы теперь расхлёбывай!»
Название основной повести, да и всего сборника — это прозвище девочки-восьмиклассницы, перепутавшей однажды Гумилёва и Тургенева. Что немудрено, если жить в таком насыщенном растворе классики!
Горланова так и живёт. Для неё сосед-алкоголик, обожаемые внуки и Людмила Улицкая — из одного событийно-понятийного ряда. Собственные поступки она осмысляет с оглядкой на классиков: «Да, жизнь к нам несправедлива. Но к кому, скажите, она была справедлива? У Достоевского на каторге в Сибири в одной комнате было 20 таких, как наш сосед! А Чехов в детстве стыдился того, что родители спитой чай сушили и в лавке продавали… Даже Гёте — «олимпиец» Гёте! — и то был несчастлив. А ведь без него теперь жить нельзя!»
Трудный быт — питательная почва для Горлановой и Букура. Если бы не пресловутая коммуналка с опасным алкоголиком («Мы так боимся, что он нас подожжёт…»), то и вдохновения бы, может, и не было. Неудивительно, что большинство рассказов в сборнике отнесено к 1990 годам. Трудности тех лет так потрясли писательскую семью, что, кажется, они там, в 1990-х, и остались: «Мы ведь здесь, в Перми, живём без чая, без мыла… Помню, завезли в город красящий шампунь, и все женщины стали одинаковые — рыжие. А просто не было другого шампуня!»
Главный герой прозы Горлановой-Букура — «мы». Они так и пишут: «Мы подумали», «мы ляпнули»…
Литература — не просто луч света, а прямо-таки живительный солнечный поток среди приросших к семье Букуров трудностей.
«Недооценка литературы — величайшая ошибка цивилизации, — рассуждает Нина Горланова. — Если бы Ельцин читал «Хаджи-Мурата», он не начал бы чеченскую войну. Читайте, и вам будет легче объясниться в любви и пережить отказ. Будет легче воспитывать детей. Будет легче, если окажетесь в больнице, потому что вспомните, как переживал ранение Андрей Болконский. И если останетесь одни — будет чем заняться, о чём подумать. Даже в старости».
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.