Вся наша российская система образования — антипод западной модели
Федеральные власти затеяли очередную реформу. В этот раз — фундаментальной науки. Но среди тех аргументов, которые выдвигают идеологи — возраст академиков, бюрократизм, необходимость дать ученым возможность заниматься исключительно наукой, переложив возможность управления имуществом на чужие плечи — не видно сколь либо целостного анализа проблем и приоритетов. Проще говоря, весьма велик риск развала пусть проблемного, но работающего механизма, коим является Российская академия наук.
Говорят, надо пойти по американской модели, где фундаментальная наука смещена от глобальных федеральных структур на уровень университетов. Это действительно так. Я был несколько раз на стажировках в двух университетах в Штатах. Одни раз это был университет в городе Сан-Хосе в Кремниевой долине, яркий представитель инновационного центра, во второй раз — в депрессивном штате Огайо в городе Афины. Но принципы их работы были практически идентичны, что позволяет сделать вывод о системе в целом. Университет в Штатах — это не просто место обучения студентов. В большей степени, это полноценный научный центр, генератор инноваций. Нормой является, когда нобелевский лауреат является действующим профессором университета, обучает студентов, создает свою научную школу. Университеты могут похвастаться бюджетом, исчисляемым сотнями миллионов, а, в отдельных случаях, миллиардами долларов. Причем, на первом месте в источниках финансирования — эндаументы, формируемые из взносов «звездных» выпускников и корпораций, затем — бюджет штата и лишь потом федеральные деньги. Обязательные элементы — действующий на базе университета бизнес-инкубатор, обеспечивающий связь с «бизнес-ангелами» и венчурными инвесторами, фонд поддержки бизнеса, финансируемый из бюджета штата. Поэтому, когда мы говорим, что американская система науки делает крен на университеты, надо сначала признать, что университеты в Штатах — абсолютно другая вещь, нежели у нас. Это не учреждение, которое штампует дипломы, а полноценный научный центр, с огромным финансированием и большой долей самостоятельности.
Вся наша российская система антипод западной модели. В СССР и современной России вузы, в том числе, университеты — это обучающие заведения. Они никогда не были заточены на развитие научной мысли, наука в университетах всегда была неким приложением к преподавательской деятельности. Соответственно, вся наука у нас была сосредоточена в Академии наук (фундаментальная наука) и мощной сети отраслевых НИИ (прикладная наука). За период с 90-х по настоящее время полностью разрушена система отраслевых НИИ. Частично прикладная наука перетекла в крупные компании, в основном, конечно, в нефтянке. Сейчас возникает риск разрушить, а не модернизировать , пусть «со скрипом» , но работающий механизм РАН.
Смущает попытка взять опыт другой страны, который формировался более сотни лет, и в одночасье переложить его на российскую действительность. Работать не будет точно. Предположить, что сейчас любой из университетов в нашей стране станет двигателем научной мысли, очень сложно.
Во-вторых, нельзя фундаментальную науку загнать в административные рамки. Неправильно, чтобы чиновник управлял наукой. А в существующем проекте закона предполагается, по сути, перевести РАН в бюджетное учреждение, которое живет по законам чиновничества.
И третье (нас научили читать между строк): похоже, что главный интерес, который движет идеологами законопроекта о реформировании РАН, — это имущество Академии и кто будет распоряжаться бюджетом.
Я думаю, надо быть последовательными.
Недавно прошли выборы президента Академии наук. На этот пост претендовали три кандидата. У каждого из них была собственная идеология, по сути, были представлены три альтернативные платформы. Жорес Алферов отстаивал существующую модель с минимальными изменениями. Александр Некипелов, в пику ему настаивал на необходимости кардинальных изменений, переход к компактной структуре. Владимир Фортов, выигравший выборы, предлагал компромиссный вариант. Он признавал все проблемы РАН, говорил, что Академия должна меняться, но на условиях самоорганизации, каковой она сейчас и является. Если в июне прошли выборы, и все научное сообщество поддержало Фортова, то, на мой взгляд, это подтверждение, что Академия готова к изменениям. Логично дать время новому руководству РАН для разработки стратегии изменений, под которую будет выделяться бюджетное финансирование. Все это можно осуществить в существующем правовом поле и существующем статусе РАН.
Сейчас ситуация следующая. Написан очередной «разрушающий» закон, в котором нет концептуального понимания предметной области, где во главу угла ставится разделение имущества, смена вывесок и названий. И наша Госдума, в том числе, Кабаева, Хоркина и Валуев и с умными лицами проголосуют «за». Такая фундаментальная наука нам точно будет не нужна.