Сокровища нашей деревни
Фаина Раневская ходит очень грустная, чем-то расстроена:
— У меня украли жемчужное ожерелье!
— Как оно выглядело?
— Как настоящее...
Дорогой дневник, 6 февраля я весь день праздновала 150-летие великого художника Алексея Денисова-Уральского, читая файлы из одноимённой директории в своём компьютере. Поздравила с этим праздником Татьяну Рыбальченко — одно время она возглавляла минералогический музей Пермского классического университета (ПГНИУ), где собрана выдающаяся коллекция камнерезных изделий Денисова-Уральского.
Аллегорическое изображение кайзера Вильгельма работы Алексея Денисова-Уральского
Татьяна Рыбальченко
Огромная загадка — как эти сокровища сюда попали, но факт остаётся фактом: работы художника, чьё имя его современники писали через запятую с Фаберже и Репиным, оказались в Перми. И дело не в том, что сегодня они стоят безумно дорого, а в том, что это национальное достояние.
«Почему этого никто не видит!» — расстраивался Валентин Скурлов, эксперт аукциона Sotby’s по русскому искусству и главный исследователь творчества Фаберже в мире, который посетил минералогический музей ПГНИУ пару лет назад.
В тот приезд Скурлову показали и запасники Пермской государственной художественной галереи (ПГХГ), где находятся главные «бриллианты» коллекции Денисова-Уральского в Перми — аллегорические фигуры воюющих держав 1914 года. С них начинается роман Ивана Ефремова «Лезвие бритвы», книги, немедленно ставшей культовой. Когда писался роман, считалось, что эти фигурки, которые автор видел на выставке в дореволюционном Петербурге, утеряны, а они к тому времени уже давно были в Перми.
Предполагается, что в 1918 году коллекция прибыла сюда по воде, через контору пароходчика Мешкова. Свердловчане в 1970-е годы настаивали, что она предназначалась в дар Екатеринбургу. Однако тогда, в начале 1920-х, когда Денисов-Уральский был ещё жив и предлагал все свои работы в обмен на возможность возвращения, в свердловских большевиках (к счастью для пермяков) взыграло классовое сознание: ничего от «белогвардейского выродка» они брать не пожелали. Нашим легче: коллекция осталась в Перми. Но с тех пор вокруг неё всё время какие-то вихри. Начнём с того, что прибыла она сюда не в лучшем виде.
Профессор Преображенский (тот самый, открывший нефть и калийное месторождение в Пермском крае, а на тот момент — директор минералогического музея) в письме к Денисову-Уральскому в 1923 году сообщает, что «только минералогическая коллекция получена более или менее в порядке, а разные изделия и аллегорическая группа фигур из горных пород и драгоценных камней либо поломаны, либо вовсе нет, а из семи витрин уцелело только три».
В 1930-е годы — новые утраты. Часть работ из серебра была сдана в Госбанк, а оттуда — на переплавку или продажу в пользу индустриализации. Аллегорические фигуры передали в педагогический институт, а оттуда — в ПГХГ. Напротив нескольких изделий лаконичные надписи: «Утрачено по акту от 6 мая 1930 года», «Разбито».
К Международному конгрессу геологов в 1937 году минералогическому музею Пермского университета сделали новые витрины. Как до этого экспонировались сокровища — неизвестно, но эти витрины дожили до 2000-х годов.
К «бирюлькам» Денисова-Уральского в советское время относились без пиетета. По крайней мере, Зоя Созыкина, отвечавшая за минералогический музей с конца 1960-х по 1990-е годы, вспоминает, что поначалу там был проходной двор: двери могли не запираться, тут же было рабочее место преподавателя, к которому ходили студенты... Экспонаты, которые сейчас стоят миллионы долларов, находились, по сути, в открытом доступе. Постепенно Созыкина всех «выжила» — музей, по крайней мере, стал запираться на ключ.
В 1976 году случилось ЧП: музей обокрали. Унесли самородок золота, голову кайзера Вильгельма и другие работы Денисова-Уральского. Накануне в журнале «Уральский следопыт» вышла статья о том, что эта коллекция — уникальна. Написала её Светлана Семёнова, для которой розыск наследия Денисова-Уральского стал делом жизни.
Вора быстро нашли: на разбитой витрине остались нитки от синего костюма, а главное — Созыкина описала посетителя, который часто приходил и подолгу рассматривал витрины. 22-летний оператор хлебозавода №2 спрятал похищенное в лесу. Там его и взяли, когда он в очередной раз пришёл полюбоваться на сокровища. Допрашивали его в «Башне смерти».
«Отойдите к сейфу!» — сказал ему следователь, — имея в виду тот, который стоял у двери, а подследственный направился к тому, который был у окна. Следователь решил, что тот пытается сбежать и пристрелил его.
Гораздо больший ущерб, чем воры, нанесла коллекции Денисова-Уральского профессор, заведующая кафедрой минералогии Фаина Курбацкая. В октябре 1991 года она повезла на международную конференцию в Софию саквояж с 52 предметами, из которых большинство были работы Денисова-Уральского. В Болгарии у неё этот саквояж украли.
Три человека рассказывали мне эту историю. Один из них задумчиво заметил, что Курбацкая, рассказывая об обстоятельствах кражи, приводила разные версии. То есть сначала она говорила, что было так, а спустя время — уже по-другому. В одном случае это были цыгане, которые заскочили в автобус и вырвали у неё саквояж, а в другом — поезд остановился на полустанке, она вышла купить мороженое, а когда вернулась, чемодана уже не было.
Как бы то ни было, предметы огромной ценности оказались утеряны. Надо было поднимать шум, устраивать международный скандал, но профессор Курбацкая решила скрыть это даже от ректора. В результате даже если пропавшие вещи Денисова-Уральского и искали, то вяло. Попутно обнаружилось, что в университете нет даже фотографий сворованных экспонатов, не говоря уж про их описание.
«Не пишите про это, — сказали мне, — а то Фаина Алексеевна инфаркт получит». И рада бы не писать, но история эта уже широко известна в узких кругах.
«Возмутительно! Просто возмутительно!» — говорит искусствовед Александра Пестова, характеризуя дальнейшие действия кафедры минералогии, которой принадлежит минералогический музей ПГНИУ.
Там не придумали ничего умнее, как закрыть минералогический музей для доступа лет на 15 и сделать фальшивые экспонаты, которые выдаются за изделия Денисова-Уральского. Календарь 2003 года ПГНИУ демонстрирует реплику утерянного ковша из родонита как оригинальное творение художника.
Но Пестову возмущает даже не это, а то, что ПГНИУ не даёт экспонаты ни на одну выставку, в том числе патронируемую президентом России.
«В 2005 году приехал искусствовед из музея Московского Кремля, чтобы отобрать экспонаты для выставки в Брюсселе, — рассказывает Александра Пестова, — а заведующая музеем, предупреждённая об этом, уехала на юг, причём вместе с ключами!»
В университете эту историю трактуют по-другому: мол, хитрая и многомудрая Чайковская, заведующая музеем, сберегла экспонаты, которые хотели взять и потом не вернуть.
Позиция столичных деятелей культуры по этому инциденту тоже известна: они хотели даже писать в Министерство культуры РФ письмо с просьбой отобрать у ПГНИУ коллекцию, потому что те «не умеют её хранить», что «так обращаться с такими экспонатами нельзя!»
Не дал университет экспонатов Денисова-Уральского и на всероссийскую конференцию, посвящённую наследию художника, которая пройдёт 18-19 февраля в Екатеринбурге. Вернее, дал, но это такие крохи!
Источник, который мне бы не хотелось называть, кричал по этому поводу: «Деревня!» Ну, деревня не деревня, а лучшая из известных в мире камнерезных коллекций Денисова-Уральского — в Перми. Столицы скрежещут зубами, а выманить к себе экспонаты не могут. Да и мы их не видим.
Впрочем, есть и хорошие новости: минералогическому музею ПГНИУ выделяются деньги на реконструкцию. Это значит, что, может быть, хотя бы наши дети увидят эти сокровища.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.