«Наша миссия — Чайковский и прогрессивная российская музыка»
Теодор Курентзис поговорил с краевыми законодателями о вечном
«В эпоху смены курса валют, рейтингов и даже государственных границ хочется знать, существует ли что-то вечное», — так начал своё вступление к очередному заседанию Клуба депутатов его председатель, ректор Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета Андрей Колесников. И сам ответил: «Есть вечная музыка, и главный эксперт по ней — Теодор Курентзис!»
Каламбур Колесникова надо признать, как всегда, удачным: название оркестра и хора Теодора Курентзиса — MusicAeterna (Musica Aeterna, то есть «Вечная музыка»). Андрей Колесников напомнил, что художественный руководитель Пермского театра оперы и балета Теодор Курентзис — единственный на сегодняшний день гость клуба, который побывал на нём дважды. В первый раз Курентзис и генеральный менеджер театра Марк Де Мони рассказывали о своих планах по созданию попечительского совета, а 26 марта компанию дирижёру составили входящая в должность исполнительного директора театра Галина Полушкина, директор оперной труппы Виталий Полонский и солистка оперы Наталья Кириллова, чтобы поговорить о шедевре Моцарта — опере «Свадьба Фигаро».
За четыре дня до этого, 22 марта, Курентзис и Полонский представили в Москве диск с записью этой оперы, вышедший на лейбле Sony Classical, а 23 марта опера была показана на фестивале «Золотая маска».
Для пермских депутатов была подготовлена презентационная программа, которая состояла из просмотра фильма о Курентзисе и Пермском театре оперы и балета, снятого французским телеканалом Mezzo, и прослушивания фрагментов записи «Свадьбы Фигаро» с комментариями Курентзиса, Полонского и Кирилловой. Самым интересным на встрече были как раз комментарии — философские и поэтические рассуждения музыканта о той музыке, которую он и его товарищи сыграли так, будто до них никто этого не делал.
Показывая слушателям диск, дирижёр обратил внимание, что логотипы Пермского театра оперы и балета и Sony Classical находятся на нём рядом.
Подробно рассказав об истории лейбла, гость Клуба депутатов пояснил, что всего лишь три российских (или советских) оркестра были удостоены чести записываться на лейблах мирового уровня. Это — оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского, который в 1960-е годы записал на лейбле Deutsche Grammophon три симфонии Чайковского; Российский национальный оркестр под управлением Михаила Плетнёва; оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Оркестр MusicAeterna под управлением Курентзиса стал четвёртым, причём, если раньше российские оркестры записывали на западных лейблах только русскую музыку, Курентзису доверяют исполнение европейского репертуара.
«Сейчас мы выпускаем на Sony больше дисков, чем Берлинский и Венский филармонические оркестры, — без лишней скромности, но и без рисовки поведал дирижёр. — И это всё — мировой репертуар: три оперы Моцарта, девять симфоний Бетховена... Запись проходит в Перми, и все звёзды приезжают сюда работать. Мы рекламируем город, мы хотим, чтобы он стал центром культурного туризма. Моря здесь нет, отдыхать поедем в Крым. Или в Сочи».
На этих словах гостя депутаты понимающе засмеялись.
«А Пермь будет центром культурного туризма! Недавно у нас прошли европейские гастроли, мы выступали в зале Берлинской филармонии. Был прекрасный приём, и сейчас вся музыкальная элита знает нашего города!» — с трогательным акцентом продолжал Курентзис.
Подтверждением его слов стал небольшой фильм, снятый французским спутниковым каналом Mezzo в Перми во время записи оперы Моцарта Cosi fan Tutte («Так поступают все женщины») в 2012 году. За 20 минут у зрителя возникает волшебный образ погружённого в рождественский снегопад тёмного города, в сердце которого сияет очаг культуры, где творится великая музыка. Депутаты впечатлились.
«Теперь куда бы я ни приехал, мне говорят: «У вас такой красивый город, потрясающе!» — с лёгкой иронией сказал Курентзис и серьёзно добавил: — Важно, не где ты живёшь, а какими глазами, с какой любовью смотришь на это место. Можно в Париже жить и всегда говорить: «Как здесь ужасно!»
Прослушивание диска со «Свадьбой Фигаро» Виталий Полонский предварил сообщением о том, что он сделал сравнительный анализ всех самых известных записей популярной оперы и пришёл к выводу, что пермская — лучшая, и московские музыковеды, которым был презентован диск 22 марта, этот вывод подтвердили.
Прослушивание начали, разумеется, с увертюры.
Теодор Курентзис, художественный руководитель Пермского театра оперы и балета:
— Нет ни одной записи, где ритм одинаковый в начале и в конце увертюры. Всегда замедляют. Наша — единственная!
Виталий Полонский, директор оперной труппы Пермского театра оперы и балета:
— Теодор войдёт в историю как музыкант, который расчищает всю фактуру. Это настоящий музыкальный детектив!
Наталья Кириллова, солистка оперной труппы Пермского театра оперы и балета:
— Когда мы в гримёрках слушаем увертюру, то по темпу, который берёт Теодор, мы понимаем, как пойдёт спектакль. В Москве на «Золотой маске» он взял такой темп, что мы поняли: всё будет хорошо!
Действительно, увертюра прозвучала бодро и оптимистично.
Предваряя прослушивание арии Сюзанны, Виталий Полонский сообщил, что молодая певица Фани Антонелу — открытие Курентзиса. После этой записи девушка стала весьма востребована в профессиональном сообществе... Но тут Курентзис его довольно бесцеремонно прервал, сообщив, что Полонский «рассказывает неинтересно», и сам стал комментировать музыкальные фрагменты.
Теодор Курентзис:
— Это хрестоматийная ария. Обычно она подаётся как часть пакета: я пошёл в оперу, выпил коньяк, затем вышла певица... Я ни разу не слышал удачного её исполнения. А это ария о подростковой любви, острой, как боль в животе или в сердце, которая не поддаётся лечению! Потом у взрослого человека вырабатываются антитела, боль притупляется. Но в первый раз это проходит очень остро!
Иногда весной или в какой-то момент трагического расставания мы снова вспоминаем, как пахнет солнце. В голосе Фани Антонелу — жёлтый аромат солнца, наивный, молодой...
Говоря о знаменитой арии Фигаро, Курентзис признался, что никак не мог найти баритон, который не пел бы её слишком отрывисто, механически.
Теодор Курентзис:
— В этой арии говорится о том, что Керубино пойдёт в армию, поэтому поначалу ария очень ритмичная, как марш. Но постепенно в музыке возникают картины Великой французской революции. Ведь Фигаро — это не только Моцарт, но ещё и Бомарше! Тут есть дух либерализма, который в середине XIX века исчез, на смену ему пришёл романтизм. Романтизм — это отказ от свободы, это реакция. Как в России: самые пламенные революционеры становятся самыми отъявленными консерваторами.
Подобные философские рассуждения убедили депутатов в том, что к музыкальной партитуре дирижёр подходит очень вдумчиво и «многослойно» и работа с музыкой вовсе не исчерпывается «натаскиванием» оркестрантов и певцов.
Теодор Курентзис:
— Музыку надо видеть — не слышать. Старайтесь не просто слушать, а общаться с образом в вашем сознании. Дуэт графини и Сюзанны — это образец чистоты, белизны и пушистости! Эти героини поцелованы ангелом. Сюжет этого дуэта — интриги, как подцепить мужчину... Но Моцарт поднимается с этого уровня на уровень чистоты и красоты, и у каждого слушателя возникает образ девушек, которые готовы с вами целоваться!
Тут депутаты оторвались от своих айпадов, а некоторые даже закрыли глаза.
Наконец, добрались до арии Барбарины в исполнении Натальи Кирилловой.
Теодор Курентзис:
— Это очень короткая ария, но в ней говорит весь XIX век. Это прощание с барочной музыкой и начало романтизма. От Перголези до Шуберта за две минуты!
Начинается четвёртый акт оперы, мы видим маленькую девочку, её отец — садовник и, естественно, алкаш. Она ищёт булавку... А мы чувствуем прощание с барокко и встречу романтизма! Я с детства помню это пиццикато, эту туманную атмосферу и эту девушку...
Мы много ездим, слышим много отзывов о нашем диске, и везде нам говорят: «Барбарина! Как это спето! Мы слушаем эту музыку в темноте...» Записывали мы тоже в темноте. Всю ночь репетировали в Демидково, а утром приехали в театр, вырубили свет в зале и на сцене, оставили только холодный свет над пюпитрами и тогда записали.
Депутаты тут же предложили считать арию Барбарины гимном Демидково, а певицу поблагодарили аплодисментами, цветами и расспросами о том, как ей работается с маэстро.
Наталья Кириллова:
— Теодор — скульптор, который лепит из нас, как из глины. Я понимала, что это не я пою, что через меня идёт сигнал... Второй раз я так уже не спою. Когда я должна была вступать, мне казалось, что я не смогу: от игры оркестра у меня был комок в горле. И вдруг этот комок лопается, и забываешь, на какой ты планете, всё уходит, растворяется... Единожды вкусив этот запретный плод под названием «Теодор Курентзис», без него не можешь жить.
Постепенно разговор вышел далеко за рамки заявленной темы. Курентзис рассказал о многом: поделился мечтой о создании площади Искусств в Перми, признался в том, что ни одна мировая звезда не смеет быть капризной, когда работает с ним, посожалел о закрытии фестиваля «Текстура».
Теодор Курентзис:
— В Перми надо строить не театр, а театральную площадь. Здания с отремонтированными фасадами, парк, где гуляют мамы с детьми, маленькие кафе, бутики... Если, конечно, мы хотим, чтобы через много лет молодёжь не только увлекалась сериалами, но и говорила об умных вещах, которые должны волновать молодого человека! Так редко встречается в России, чтобы была целая площадь исторических зданий. А они в таком ужасном состоянии... Это уникальная площадь, она может стать очень красивой.
Культура — это не когда мы надеваем «бабочки» и идём на премьеру, а как мы общаемся по утрам, когда пьём кофе...
Отмена «Текстуры» — это нокаут для города. Я в шоке. Не понимаю, как можно было лишиться такого фестиваля!
Для меня звёзд не существует. У меня нет случайных людей! С Симоной Кермес я работаю жёстче, чем с Наташей Кирилловой. Бывает, по два дня не разговариваю.
По поводу Симоны Кермес, которая на диске Sony исполняет партию графини Альмавива, Виталий Полонский пояснил, что это «звезда уровня Чечилии Бартоли», которая под влиянием общения с Курентзисом сменила конфессию и крестилась в православие. Теодор был её крёстным, а весь хор MusicAeterna присутствовал на церемонии.
Кроме прочего, Курентзис раскрыл дальнейшие планы своего сотрудничества с компанией Sony.
«Наша миссия — Чайковский и прогрессивная российская музыка», — так сформулировал дирижёр стратегию формирования репертуара театра и программы звукозаписей. Уже записаны и ждут сведения произведения Стравинского, в ближайшем будущем будет записан Второй скрипичный концерт Чайковского с выдающейся солисткой — скрипачкой Патричией Копачинской. За ними должны последовать произведения Скрябина, Прокофьева, Шостаковича.
Стратегическая цель репертуарной политики — лучшие в мире сценические версии опер Чайковского, прежде всего — «Пиковой дамы» и «Евгения Онегина».
По поводу «Пиковой дамы» Курентзис утверждает, что в мире не существует ни одной адекватной её постановки — все больше похожи на пародии, так что создать эталонную версию нужно как можно скорее. А вот с «Евгением Онегиным» сложнее, поскольку есть, по мнению дирижёра, гениальный спектакль, который «трудно перепрыгнуть». Речь шла о постановке Дмитрия Чернякова в Большом театре.
Андрей Колесников, ректор Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета, председатель Клуба депутатов:
— Не знаю точно, чего бы хотел Моцарт, но мы прикоснулись к чему-то такому, что придаёт смелость. Может быть, начать создавать площадь Искусств прямо с завтрашнего дня?
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.