ЗАГАДОЧНЫЙ ГОРОД И ЕГО ФАНТОМЫ

Компания «Пермтурист» и студия «Авто–ТВ» провели цикл вечеров «Неизведанные тайны Перми»

Туристическая компания, понятное дело, заинтересована в привлечении гостей–экскурсантов из–за пределов региона, а таинственность любого рода — лучший феромон для любопытствующих отпускников. Так что рекламная составляющая телефильмов известного цикла Варвары Кальпиди и Виктора Наймушина позволила турбизнесу и телепредпринимателям заключить договор о сотрудничестве на беспрецедентно перспективный срок — 15 лет.

В то же время руководители обеих компаний Ирина Буркацкая и Сергей Охняков очевидным образом получают эстетическое удовольствие от чисто художественной сути проекта. Рекламно–зазывной суггестией телефильмы совершенно не загрязнены, и это решение не только абсолютно с точки зрения пиара, но и благородную просветительскую цель сериала выводит на доминантное звучание.

Разумеется, «Авто–ТВ» уже ведет переговоры о показе лент «на одном из имперских каналов» (как выразился Охняков), но более всего «Тайны города Пермь» ценны именно для местной аудитории. Пермяки ведь живут будто в пространстве с вымороченной историей, не ведают ни о легендах автохтонного генезиса, ни о реальных, но вырастающих до мифологического статуса персонах, событиях, архитектурно–ландшафтных уникумах. Поэтому любовь к городу продолжает реализовываться по большей части в административно утвержденных уличных растяжках, а вещественные свидетельства небедной пермской истории с легким сердцем пускаются под бульдозерный нож, мистика и загадочность преданий остается для широких масс совершенно неведомой. А обыватели, не задающиеся классическими вопросами «кто мы?», «откуда?», никогда не воспримут политические понукания, не захотят брать на себя ответственность за стратегию будущего — им безразлично «куда мы идем?».

Телевидение — бесспорно, самый мощный инструмент воздействия на умы. Справедливости ради надо сказать, что ряд пермских телеканалов обратился к теме местных «ларов и пенатов». Но, сколько осознанным для тележурналистов ни было обращение к теме истории, ТВ в наше время остается прежде всего бизнесом, менеджеры которого в большинстве своем не умеют пока эксплуатировать золотую жилу краеведения. Поэтому сериал «Т 7» «Пермский период» делается на деньги иностранных грантодателей, и только недавно отыскался местный спонсор. Небезынтересные очерки «Рифея» остались окказионально–«датскими». Только для независимого от властных структур «Авто–ТВ» наша «неизвестная Пермь» стала едва ли не творческим брэндом.

Кальпиди и Наймушин сосредоточились именно на самых загадочных, а не просто малоизвестных страницах местной истории. И готовенькой разгадки ни в одной из своих лент не преподнесли: тем привлекательнее их фильмы для так называемой широкой аудитории. Их документальность — элемент содержательный, а форма вполне художественна в своей неопределенности смысловых акцентов и повествовательных границ, в отсутствии лобового мессиджа. Наконец, это по большей части игровое кино, актерское, постановочное. А привлечение к актерству знаковых для пермского культурного ареала фигур (скульпторов, ученых, литераторов) превращает проект в весьма долгоиграющее, исторически самоценное явление, информацию из которого смогут черпать краеведы будущих поколений.

Инсталляция в театральном фойе, в которую с порога втекали гости трех киновечеров, тоже оказалась пронизана двойной сюжетностью. Экспозиция артефактов пермской старины составлена с музейным качеством. Но сегодняшняя, сиюминутная Пермь присутствует в ней фабульной линией столь же мифогенной, как и загадки прошлого, орнаментируя харизму актеров, художников, поэтов и танцовщиков трансцендентальными волютами и арабесками, вписывая наших современников в контекст 280–летних тайн и мистификаций. В такой среде Игорь Тюленев, например, это уже больше, чем поэт, он в своей вполне известной и вещественной самости представляет совокупный образ купца — разбойного чалдона — былинного богатыря. Владимир Киршин персонифицирует традицию авантюристов, сатирических насмешников и посвященных в чертовщинку обитателей «кишащей упырями провинции Пермь» (В. Набоков). Никита Брюханов–Путилов резонирует мандолинными тонами эпикурейского сибаритства, житейской независимости и богемного артистизма. Таким образом, пермский ковчег наполняется вполне репрезентативно, но и не без иронии.

Постмодернистская тяга к симулякрам выразилась в экспозиционном соседстве стыдливой порнографии открыток начала XX века с гимназическими атласами рыбьей и говяжей анатомии. Фантастика обыденности реализовалась в необходимости голландского филолога–слависта для того, чтобы посвятить пермяков в еще одну их собственную тайну. Иностранец обнаружил в архиве Льва Толстого письмо директорши пермской мужской гимназии Отилии Циммерман, в котором она умоляла писателя сочинить что–нибудь душеполезное для юношеского чтения, замещающее тлетворное влияние арцибашевского «Санина».

Пермь в 1908 году широко прогремела в узких российских кругах, появление у нас тайного общества развратных гимназистов «Огарки» поставило на уши не только министра народного просвещения Шварца, но и самого Столыпина. В наши палестины были тайно командированы жандармские ищейки. Расследование, впрочем, не привело ни к каким определенным выводам, кроме того, что «дыма без огня не бывает». Эту очередную тайну города и взяли за сюжетную основу авторы сериала, сняв фильм «Огарки».

Прежде всего, нужно отметить нетрадиционно качественную для местных нужд работу операторов. Оказывается, выбрать гениальный ракурс или наполнить кадр магической трепетностью умеют и наши видеорепортеры, да только востребованности в их способностях выпуски ежедневных теленовостей не имеют. Впечатляют планы пасхального крестного хода, снятые «с птичьего полета». Режиссура удачно справилась с нелегкой задачей отыскания в бесстильной современности благородных оазисов старинной Перми и визуального отъединения их от сегодняшних архитектурно–бытовых реалий; только при въедливом анализе можно отметить неаутентично современный фасад оперного театра, а легкая расфокусировка объектива не скрывает висящую на нем афишу балетного конкурса «Арабеск».

Сценарной удачей следует считать и фабульную неожиданность, шокирующую зрителя в финале фильма и связанную с маскарадными перевоплощениями столичного жандармского квартета, ведущего розыск (в исполнении квартета музыкального — «Хоруса»). Малая толика припудренного авторского ехидства по поводу современных курьезов обнаруживается в трактовке оперных сцен «Травиаты».

Надо отметить, что предыдущие фильмы сериала «Тайны города Пермь» оказывались несколько одномерными и по своим художественным задачам, по применяемым выразительным средствам. Сейчас же можно с удовольствием искать и находить вторые и третьи смыслы, намеки и аллюзии.

Что касается актерской игры, то юные артисты театра–студии «Код» манифестировали завидную будущность школы Марины Оленевой; сегодня «Код» может составить серьезную конкуренцию по меньшей мере театру «У Моста». Среди актеров–непрофессионалов блеснул Брюханов–Путилов (очень востребованный среди нуворишей живописец), с легкой ленцой иронизирующий над вкусами публики — столетней ли давности, нынешней ли — и гламурно–чувственным употреблением своего собственного несомненного таланта.

Нашему репортеру удалось вычислить, о чем будет следующий фильм: Варвара Кальпиди озабочена тем, что пока не способна среди местных культурных авторитетов найти кандидата на роль великого князя Михаила Александровича. Нашему репортеру думалось–думалось и надумалось: а если Владимир Данилин? Знаменитый иллюзионист вполне адекватно может воплотить архетип фигуранта мирового масштаба драм и комедий, которого судьба определяет в декорации провинциальной жизни и тем генерирует очередной сюжетный ряд легенд и загадок нашего таинственного города.