Игорь Гладнев: Служить и верить, верить и служить

В разгар управленческого кризиса, связанного с протестами деятелей культуры против главы краевого Министерства культуры, молодёжной политики и массовых коммуникаций Игоря Гладнева министр дал интервью журналисту канадского издания The Glob and Mail Марку МакКиннону, который прибыл в Пермь ради посещения Мемориального комплекса политических репрессий «Пермь-36».

— Как вы можете описать русскую душу? Что это за душа — либеральная или консервативная?

— Хороший вопрос. Понятие историко-культурного наследия напрямую связано, на мой взгляд, с тремя очень важными факторами.

Во-первых, это, безусловно, вера. Вера и понимание важности жизни и деятельности человека на территории, которую мы называем малой родиной. И не важно, крупный ли это город, либо это маленькое поселение. Важно чтобы человек ощущал своё предназначение и свою нужность.

Во-вторых, это созидание на принципах сотрудничества, сосуществования, взаимопроникновения, на основе взаимного интереса, на основе межнационального взаимодействия.

В-третьих, это роль русского языка как главного средства межнационального общения народов России и православия, которое сыграло свою историческую роль в объединении славянских народов и определило пути развития России на последующее тысячелетие. Вы знаете, на щите у русских князей было начертано: «Охраняй свои границы, храни свою веру и береги свой народ». Вот в этой формуле, на мой взгляд, очень ёмко и чётко сформулирован основной историко-культурный посыл. Это важность цивилизационного выбора.

Если мы говорим сегодня о Пермском крае и тех традициях, которые свойственны именно этой территории, то мы чётко понимаем, что главное — быть вместе, жить вместе, трудиться вместе. Это и есть та самая душа.

Если раскрывать конкретно эту тему, то, действительно, сегодня есть исторические фигуры, которые непосредственно связаны с нашим родным краем, которые послужили России своей миссией, своей деятельностью. Это, безусловно, историко-культурный период, который связан с династией Строгановых, людей, которые в полной мере соответствовали пониманию и важности европейской цивилизации, которые делали всё для того, чтобы здесь, на территории Пермского края, появилось мощнейшая заводская цивилизация. Именно они стали основателями знаменитой иконописной школы, были первыми среди тех, кто занялся собирательством исторических памятников и палеонтологией, которая уходит корнями в тот самый пермский исторический период. Именно они уделяли внимание воспитанию, образованию народа и неслучайно, что результатом этой деятельности стала созданная в конце XIX века Пермская губерния. Это очень важно.

Когда мы говорим о хоре, мы говорим не только о желании вместе спеть песню. Мы говорим о знаковых понятиях, смыслах, текстах, которые имеют отношение опять же к культурной традиции. Как в своё время Кирилл и Мефодий, которые создали ту самую азбуку и именно там, в азбуке, буквы имеют свои смыслы — «я ведаю добро, вместе, бог»… Это на уровне буквенном, на уровне формирования первых опытов. Важно очень понимать эти смыслы.

Плюс к этому, конечно же, служение. Это тоже очень важный аспект, который имеет отношение к понятию культурной традиции именно России, именно Пермского края. Служить и верить, верить и служить. Неслучайно то, что сама по себе миссия территории, природный потенциал как будто подсказывают, что Пермь — это соль земли. Это действительно соль, соль земли, потому что на 70% весь солеваренный потенциал был сосредоточен здесь, соль шла в Россию и Европу, и источник вот этой энергии — источник самой земли, мне кажется, передаётся своеобразным образом и имеет значение для развития культуры.

Промышленный потенциал Пермской губернии напрямую связан с вопросами защиты и обороны. Те самые железоделательные заводы, которые своими традициями создания уходят далеко в столетия, формировали особый характер тех людей, которые трудились на этих предприятиях и для которых очень важна связь между их деятельностью созидательной и уровнем гарантий, уровнем государственности самой России. Это Демидовы, это Пётр Первый, это Татищев, это огромное количество сподвижников и благотворителей — промышленников, которые создавали не только прибыль, они создавали ту самую культуру. Поэтому когда мы говорим об этих людях, мы понимаем, что Мешков не был бы исторической фигурой в том самом смысле, в котором мы сегодня воспринимаем его как духовно-нравственный ориентир, и он бы не создал первый на Урале университет.

Очень трудно было бы воспринимать ту культурную миссию, которую выполнил Сергей Дягилев, если бы мы не понимали, что род Дягилевых — это огромная работа, которая связана со строительством школ, больниц, помощи в образовании на территории Пермской губернии.

И вот эта традиция, на мой взгляд, имеет прямое отношение к душе России. Потому что для нас мало понимать и мало знать то, что человек богат, человек обладает большими ресурсами, большими возможностями. Для нас очень важно знать и видеть, насколько он своим богатством, своим результатом индивидуального успеха благодарен всем, кто этому способствовал.

Верить, и быть преданным своему делу — вот это очень важно.

Ещё один момент, который имеет значение для формирования этих ориентиров, для понятия ценности культурной традиции — это, конечно, фактор, связанный с возрождением духовной традиции в части восстановления храмов, восстановления памятников — это является важнейшим свидетельством возрождения и обновления того самого исторического ценностного фонда, который проходит через разные периоды социального, политического и иного другого развития.

Ценности добра, ценности совести, созидания, взаимного уважения, дома, ценности семьи, уважения к предкам, уважения к чужому труду как к своему собственному и уважение к традициям, которые могут быть тебе не свойственны, но они, тем не менее, являются важными для другого. Вот это и есть то, что кто-то, может быть, называет консерватизмом, а мы называем здравым смыслом. Для нас это сегодня является важным и неотъемлемым пунктом формирования культурной политики.

Поэтому вопросы, связанные с просвещением, образованием и воспитанием, — это самые ключевые вопросы, когда мы говорим о культуре. Не о формах досуга, хотя это тоже является важной компонентой труда, а именно базис, именно та основа, благодаря которой человек считает себя преемником культуры.

— Возвращаясь к взаимной связи консерватизма и здравого смысла… Когда здесь жил и работал Марат Гельман, получается, он не понимал территории, на которой он работал? Почему были противоречия?

— Я не берусь оценивать индивидуально роль указанного деятеля. Я могу сказать о своём личном по этому поводу впечатлении. Поскольку у меня было несколько встреч с Гельманом, я буду основываться исключительно на том понимании, которое сформировалось у меня лично. Я считаю, что основной инструментарий, которым пользовался и продолжает пользоваться Гельман — это провокация, манипуляция и технология. Технолог, манипулятор и провокатор.

Я бы, наверное, так сказал: XX век во многом сформирован режиссёрами. И вот это понятие, своеобразное понятие режиссуры, которая умело использует технологические особенности, включает сюда и психологию, и особенности индустриальные, и возможности технологические, умелое манипулирование административными ресурсами, в значительной степени дали повод считать, что возможно всё. И мы сегодня видим эти в значительной степени сформированные мифы, не имеющие ничего общего с историей России, с характером народа, с деятельностью вполне конкретных исторических фигур. Эти инструменты стали способом воздействия на огромное количество людей.

Культура и непосредственно деятельность, с этим связанная, не может быть и не должна быть в отрыве от того исторического наследия, на котором сформированы главные цивилизационные постулаты. Есть вещи, которые нельзя девальвировать. Есть вещи, требующие уважения и в какой-то степени табуирования. Это вещи, связанные именно с пониманием смысла, который проходит через культуру и историю.

Я никогда не соглашусь с тем, что история России и русского народа — это история угнетённого, тёмного, необразованного существа, некой субстанции. Весь исторический период, начиная от главного выбора в сторону византийской традиции, включая результаты и итоги Великой Отечественной войны, Второй мировой войны, подтверждают, что Россия была, и остаётся, и будет именно той страной, которая даже в эти периоды сохраняет все лучшее. Даже в условиях жесточайшего прессинга.

Так вот, отвечая конкретно на вопрос, связанный с известной фигурой, я могу сказать, что Гельман — это инородное тело для культуры Пермского края. И я полагаю, что в дальнейшем само понимания назначения, целей и результатов, которые достигаются и нашей культурой, и известным персонажем, подтверждение моих доводов.

— В Москве мы встречались с Николаем Новичковым. Он сказал, что Гельман не понимает путинского большинства, которое составляет среднюю Россию. Можете ли вы объяснить, что он понимает под этим большинством?

— Что это такое — большинство?

— Может, он имел в виду, что Гельман представляет меньшинство и не понимает большинства? В том смысле, что обращался в своей работе к меньшинству и не обращал внимания на потребности большинства?

— Гельман преследовал узкие и личные интересы. В круг этих интересов были вовлечены люди, в том числе и нечистоплотные, которые потакали ему в этом.

— Как вы знаете, мы посещали «Пермь-36». Мы говорили о том, какие изменения претерпевает сейчас музей и, к сожалению, Наталья Семакова не была готова давать нам под запись своё мнение. Может быть, вы могли бы объяснить, какие изменения в музее, что там сейчас происходит?

— Я достаточно подробно комментировал эту ситуацию в газетах. Но повторю, что сегодня совершенно чётко следует понять три позиции.

Во-первых, поскольку музей является нашим историческим наследием, он должен быть сохранён.

Во-вторых, учреждение культуры, которым является сегодня музей «Пермь-36», должно в полной мере соответствовать тем вопросам, которые сформулированы в основах культурной политики РФ. Как и все прочие учреждения, которые имеют отношение к государству и финансируются из государственного бюджета.

В-третьих, говоря сегодня о ГУЛАГе и о политических репрессиях, мы должны рассматривать их вместе с контекстом, в котором сложилась эта ситуация на территории СССР, с контекстом, который существует в мировой истории. Поэтому ещё одним очень важным моментом деятельности музея является его программа, отвечающая интересам общественных институций, сообщества историков, и тех, кто непосредственно являлись очевидцами и свидетелями происходящих событий. И в этом смысле музей, безусловно, должен выполнять свою функцию как площадка для серьёзной аналитической работы, для обращения, в том числе, и к широким слоям общественности.

— Были раньше какие-то слои населения, какая-то часть общества, которой музей в предыдущей итерации не обращался. Видели выставку, которая сейчас закрыта. Это выставка про диссидентов, которые, как объясняется сейчас, были связаны с украинскими националистами...

— Выясняется не сейчас, эта информация существовала более 70 лет назад. Предательство своей Родины и преступления, которые совершались во время Великой Отечественной войны, — это преступления, которые не должны иметь срока давности. И тем более, мы видим сегодня, как опять же при помощи манипуляций, искажения и откровенного подтасовывания фактов меняются не просто представления о судьбе отдельно взятого человека, а о судьбе целого исторического периода, о роли, которая была выполнена во имя сохранения цивилизации.

Я сейчас говорю, конечно, о противостоянии между СССР и фашистской Германией. Это очень важный момент. И здесь не должно быть уклончивых ответов или двусмысленности. В период исторических событий были те, кто являлись пособниками фашистов — те, кто совершали преступления, и те, кто защищали свою страну, свою Родину и думали о будущем своего народа, потому что вопрос стоял именно таким образом: сохранится ли Россия, сохранится ли русский язык или будет какая-то другая судьба. Судьба рабов, судьба народа, которому отведено подчинённое состояние. И этому есть документальные подтверждения, вот в чём дело. Есть приказы, есть соответствующие зафиксированные письменно речи.

Поэтому в отношении конкретных людей, которых вы называете диссидентами, и которые имеют отношение к преступлениям, на мой взгляд, нет двух мнений. Они преступники.

— Вы говорите о конфронтации… Что касается сегодняшнего дня — есть ли какая-то конфронтация, относительно Перми, этой части России, особенности, связанные с санкциями, в том числе за Крым?

— Вообще, контекст сегодняшнего дня в мире — создать условия для искусственного (или естественного для кого-то) противостояния. У нас никакой заинтересованности в конфронтации, противостоянии. У нас есть заинтересованность в правде.

Кстати, это ещё один очень важный цивилизационный аспект культуры. Правда и дело, вера и бог, и благодаря этому, в том числе, Россия одерживала победы даже в самых тяжелейших условиях, когда казалось, это просто невозможно.

— Считаете ли вы, что это новое противостояние каким-то образом влияет на культуру или на восприятие людей, может, оно формирует спрос на традиционные ценности и, как вы сказали, здравый смысл. Может быть, ввиду санкций, всего, что происходит — Крым, Украина — эта конфронтация меняет культуру людей?

— Я приведу пример из жизни. Вот как вы думаете, какая эмоциональная атмосфера, какая конструкция могла бы сложиться в семье, если бы ребёнку постоянно говорили о том, что его родители недостойные люди, они ничего из себя не представляют, что он является наследником худшего, что может быть? Вот какая могла бы сложиться атмосфера? Какой источник для развития был бы у этого ребёнка?

У меня такое впечатление, что в определенный момент, причём не сегодня, и не вчера, а, может быть, с XV-XVI веков, сознательно формировались мифы в отношении России. Мифы, в котором угрюмая, страшная, угрожающая страна, в которой необразованный, неумытый, страшный, похожий на агрессора народ всем угрожает. При этом исторически агрессии чаще всего подвергалась Россия. А самый большой террор на душу населения в истории произошёл во время французской революции. Это факт.

История колонизации, колониальных завоеваний цивилизованного общества имеет многовековую традицию. Хочу напомнить, что в цивилизованной Европе ещё в конце XIX века, а в некоторых местах и в начале ХХ века в цирке на представлениях показывали людей, подобно животным, как прямое проявление человеконенавистничества, расизма, апартеида. А это — не Россия. И коллективное сожжение, так называемое аутодафе, это тоже не Россия.

Говоря сегодня о взаимодействии, о взаимоотношениях народов, мы должны видеть друг в друге лучшее, находить самые привлекательные черты. И даже если невозможно договориться, всё равно недопустимо искажать факты и откровенно врать. Вот это очень важный момент, мне кажется, и в этом есть призвание и миссия самой культуры. Особенно это важно, когда мы говорим об истории, о воспитании, образовании и просвещении.

p.s.

Игорь Гладнев, министр культуры Пермского края:

— Этот разговор с журналистом Globe And Mail Марком МакКинноном состоялся в июне 2015 года, он был записан на диктофон и размещен на официальном сайте министерства культуры. Я вёл диалог открыто, с готовностью отвечать на все вопросы, ожидая того же со стороны журналиста.

Однако опубликованная в издании Globe And Mail статья показала, что истинные намерения МакКиннона не имеют ничего общего с главными постулатами журналистики  — достоверностью, правдивостью, объективностью.

Примечательно и время выхода статьи — август 2015 года. Недостоверная информация, искажение мыслей собеседника, подтасовка фактов, и даже неприкрытая неприязнь к нашей стране — всё это прослеживается в статье и наталкивает на мысль о том, что этот материал появился не случайно. Очевидно, что его цель — формирование предвзятого отношения к культуре Пермского края и пропаганда среди западных читателей негативного образа России в целом.