ЖИВАГО ГОРОДА ЧЕРТЫ

Жанр путешествия или, в несколько облегченном варианте, прогулки в пермском краеведении становится все более популярен. Вспомним чудесные, сделанные «в сопровождении» лучших местных газетчиков начала ХХ века «Прогулки по старой Перми» фонда «Юрятин» - сборник подлинных дореволюционных газетных материалов, хроникальные заметки и фельетоны.

Своего рода альтернативой юрятинским «Прогулкам» стала еще до момента издания вошедшая в классику пермского краеведения «Старая Пермь» Елены Спешиловой - потрясающее по своему фактографическому изобилию описание исторических улиц, домов и судеб их обитателей.

И далее - в формате книг и журнальных публикаций: «Вольный путеводитель» Светланы Федотовой, путешествие по старинному пермскому некрополю Владимира Гладышева, «Поездки с детьми» Вячеслава Запольских, «Вниз по реке теснин» - путеводитель по Чусовой Алексея Иванова и т. д. Плюс увлекательные маршруты из устной истории Перми, отснятые областным телевидением в содружестве все с тем же фондом «Юрятин», а в ближайшей перспективе - уже подготовленный к печати «юрятинский» сборник экскурсий по территории пермских легенд и преданий. Стало даже не фактом, но процессом: пермский текст (термин Владимира Абашева) в художественной, краеведческой, исторической литературе прочитывается и пишется одновременно, становится все более разнообразным, личност-ным и различным.

Своя характерная мимика в ряду других историко-краеведческих исследований присуща книге Нины Авериной «Веселый городок Егошиха», презентация которой прошла 10 июня в Пермском книжном издательстве.

Жизненные обстоятельства сложились так, что Нина Федоровна Аверина, приобретшая известность и авторитет в кругу пермских краеведов еще с изданной в советские времена «Истории пермской книги», уже несколько лет живет в Австралии, в городе Аделаида. Чье теплое имя, если вслушаться, хранит память о тех самых древних глубинах, к которым причастны и наши, пермские, «хтонические».

Собственно, «Веселый городок» не сказать чтобы весел, да и цель этой книги отнюдь не развлекательная: она основана на исторических документах, в том числе на редких источниках, многолетняя работа по поиску которых в архивах Перми, Екатеринбурга, Москвы, разумеется, предшествовала австралийскому периоду написания. Но ее история рассказана живым, ярким языком, изразцовый колорит которого, надо признать, сегодня уже почти утрачен. Поэтому с не меньшим интересом, нежели описание служебных перипетий петровских эмиссаров, читается скромный «словарик забытых и полузабытых слов», необходимых, как уточняет автор, для понимания текста. Почти из «Грамматики любви»: аддиция - сложение, бариковый - богатый, венечная память - брачное свидетельство, отпущено ответствие - дать ответ...

В целом вполне общепризнанная история Перми (хотя и с этим у нас не все так просто, судя по многолетним спорам историков и краеведов на предмет даты рождения города) «подбита» Авериной столь плотной и надежной фактурой, что многие официально-исторические мифы и штампы корректируются сами собой: в частности, это касается роли подлинного основателя Перми генерала-майора Вильгельма де Геннина, артиллериста, инженера, ученого, которому принадлежит первое промышленно-экономическое исследование пермских земель - «Описание уральских и сибирских заводов» (1735 год). «Место лутче не нашел» - это его выбор. Среди трех десятков выразительных изображений, иллюстрирующих в книге раннюю пермскую историю, издатели поместили и портрет де Геннина - вряд ли этому человеку в Перми поставят памятник, но можно взглянуть в его лицо.

Не менее интересно иллюстрированы и «Прогулки по Юрятину» (издательство «Книжный мир»). Своеобразие взгляда поэта и эссеиста Семена Ваксмана таково, что для него нет различия между Пермью исторической и ее литературными мифологиями. Пространство Перми в размышлениях Ваксмана соткано и «на живую» сметано из ощущений, литературных аллюзий, тончайших наблюдений, цитат.

Пастернак, Чехов (вспоминается замечательное исследование писателем фразы «все равно» из чеховских «Трех сестер»), Рильке, Мандельштам, каждое «пермское» эссе Ваксмана - это антология, легкие лепестки которой слегка растрепаны на влажном ветру то ли с Камы, то ли откуда-то с Бренты, то ли с пастернаковской Рыньвы - реки, распахнутой настежь.

Листаешь книжечку - множество фотографий: живой Пастернак и... настоящий Юрятин!

Фотографически документированные виды Юрятина: больница, где работала Лара, Дом с фигурами, Дом со скошенным фундаментом, виадук, публичная библиотека (известная каждому Пушкинка, она же - Дом Смышляева, стена которого, как совершенно справедливо утверждает Ваксман, заслуживает мемориальной доски «Здесь Юрий Живаго увидел Лару - увидел, не решился подойти, но зато узнал адрес»), пристани, вокзал, военный госпиталь, иллюзион «Гигант» (с вывеской «Кино Триумф»), дом конвойной команды, торговые ряды, театральный сад...

Ну, конечно, никакой не Юрятин, а просто Пермь. Конечно, подписи к фотографиям не более чем изящная мистификация, искажающая реальность в сторону безумно притягательного и недостижимого мифа, но все же - как радуется и успокаивается сердце: живем в Юрятине, Пастернак, навсегда.

И город оживает. Пройдемся?