«Бывшие» люди: олигархи Пермской губернии перед революцией и после
Реконструкция судеб некогда именитых людей по документам Государственного архива Пермского края
В советское время было не принято интересоваться судьбами «бывших» людей, в отличие от биографий старых большевиков. Поэтому информация о том, как сложилась жизнь некогда именитых людей Пермской губернии, стала появляться только в 1990—2000-е годы. «Компаньон magazine» изучил документы, которые хранятся в ГАПК: уехали и бедствовали — вот рефрен их трудной жизни.
Улица Монастырская в районе Речного вокзала
Граф Сергей Строганов
Богатейшими людьми Пермской губернии испокон веков были Строгановы. По сути, они и инициировали создание губернии и Перми: об этом хлопотал перед императрицей Екатериной II сам граф Александр Строганов (1733—1811).
К 1917 году некогда обширная империя Строгановых, которую несколько столетий выстраивали предприимчивые представители рода, уменьшилась и несколько обветшала: часть земель была продана, а железоделательные заводы нуждались в реконструкции. Граф Сергей Александрович Строганов (1852—1923), вступивший во владение пермским майоратом в 1882 году, поначалу полный сил и планов, к началу XX века пустил всё на самотёк. Он стал просто закрывать наиболее убыточные заводы, оставаясь крупнейшим землевладельцем. Как пишут его современники, Строганов владел «1,5 млн десятин земли, из которых около 1,3 млн превосходного строевого леса».
В Ильинском, столице своей вотчины, Сергей Строганов был дважды: в мае 1880 года и в августе 1883-го. Впрочем, он и в Санкт-Петербурге, в принадлежащем ему Строгановском дворце, был нечастым гостем. В 1907 году Строганов был в России в предпоследний раз, предпочитая курсировать на яхте «Заря» возле Европы и Америки. Кроме того, ему нравился Париж. Пишут, что в последний раз он посетил Петроград в 1917 году и лично отдал ключи от дворца на Невском проспекте наркому просвещения Луначарскому.
Спустя два года Сергей Строганов продал пермское владение Карлу Ярошинскому (1877—1929), сахарозаводчику и банкиру, который был приближен к семье императора в последние годы её жизни. Сделка состоялась в Париже 1 (14) октября 1919 года. Все права на пермский майорат перешли за 7 млн французских франков и расписку «господ Клягина и Шретера в получении ими таковой же суммы». В справочниках курс французского франка в 1919—1920 годах обозначен словами «свободное падение». Впрочем, известно, что соотношение французского франка и американского доллара составляло в 1919 году семь к одному, в 1920 году — 14 к одному. Таким образом, в зависимости от времени конвертации пермские земли отошли к новому собственнику за сумму $0,5 млн — $1 млн, не считая расписки.
Неизвестно, какими мотивами руководствовался Карл Ярошинский при покупке майората. Возможно, он планировал перепродать с выгодой пермское имение англичанам или американцам, однако мечты его не сбылись.
Исследователь Сергей Котелко (sergekot.com) пишет, что к 1923 году Карл Ярошинский уже был банкротом. «О его смерти есть сведения, что он якобы был отравлен иглой с ядом в опере в Париже в 1920-х, и, хотя его спасли, он мучился последствиями до самой смерти. Умер он в нищете в госпитале Святого Духа в Варшаве 8 сентября 1929 года».
Князь Семён Абамелек-Лазарев
Портрет князя Семёна Абамелек-Лазарева
Так называемое пермское имение князя Абамелек-Лазарева (1857—1916) в своё время принадлежало Строгановым. В 1778 году они продали его роду Лазаревых. На тот момент имение состояло из 0,8 млн десятин земли и почти 10 тыс. душ крепостных. Центром горнопромышленного округа был Чёрмоз, под управлением которого находились Кизел, Полазна, Губаха и Хохловка. Наиболее высокодоходным активом князя были Кизеловские и Нижнегубахинские копи на реке Косьве. Кроме того, ему принадлежали и многочисленные солеваренные заводы.
По воспоминаниям губернатора Пермской губернии с 1911 по 1914 год Ивана Кошко (1859—1927), князь Абамелек-Лазарев «был богатейшим человеком на Урале. <…> Его особняк на ул. Миллионной (в Санкт-Петербурге — ред.) был далеко не мал. <…> Особняк этот был дивно обставлен. Каждая вещь, каждый ковёр стоили целое состояние». К слову, князю принадлежали три рядом стоящих особняка на ул. Миллионной. Однако большую часть года князь жил за границей, приезжая на Урал на один—два месяца в году. Его жена Мария Демидова, княгиня Сан-Донато (1877—1950), в России бывала редко, а если и приезжала, то дальше особняка на Миллионной не выходила.
Князь Абамелек-Лазарев умер от сердечного приступа в 1916 году, а его пермское имение было национализировано в 1918-м. С 1923 года советское правительство вело судебную тяжбу с его вдовой, пытаясь конфисковать виллу в Риме. В 1936 году спор окончился победой княгини. Она не бедствовала, доживая век на другой своей вилле под Флоренцией.
Добыча угля на бывших лазаревских копях велась вплоть до 1990-х годов, достигнув пика в 1950-е — 12 млн т.
Викентий Поклевский-Козелл
Торговый дом «Наследники А. Ф. Поклевского-Козелл» возглавлял старший сын — Викентий Альфонсович (1853—1929). Его отец Альфонс Фомич (1809—1890) был судовладельцем и водочным королём Зауралья. Наследники значительно увеличили капитал, диверсифицировав его по видам бизнеса и разным губерниям. К 1917 году торговый дом владел винокуренными, пивоваренными, дрожжевыми, стекольными, конными, маслобойными, чугунолитейными и железоделательными заводами, золотыми приисками, асбестовыми приисками и большим количеством рудников. Главная резиденция располагалась в Талицком заводе Камышловского уезда Пермской губернии.
Поклевские
Кроме того, Поклевские-Козелл имели большое количество домовладений. Семье принадлежало 58 домов, в том числе на ул. Пермской в Перми. В Екатеринбурге Поклевские-Козелл владели двухэтажным каменным домом на Покровском проспекте (сейчас ул. Малышева). Дом известен тем, что все пермские губернаторы, бывая по делам в Екатеринбурге, останавливались не в гостинице, а у Поклевских-Козелл. Как пишет Иван Кошко, «и если кто от этого устоявшегося обычая отстоял, то Викентий Альфонсович прямо обижался».
Для объезда губернии пермскими губернаторами «устоявшимся обычаем» было пользоваться пароходом «Лазарев», который принадлежал князю Абамелек-Лазареву.
После революции всё имущество и предприятия Поклевских-Козелл были национализированы, часть медной и фарфоровой посуды поступила в краеведческие музеи Свердловской области.
В 1919 году Викентий Поклевский-Козелл с семьёй ушёл с белыми и через Владивосток перебрался в Польшу, где и умер в 1929 году.
Резиденция в Талице была отдана под дом-интернат. В 1944 году дети нашли там клад, состоящий из золотых и серебряных предметов, которые они быстро обменяли на лепёшки из жмыха. В доме Поклевских-Козелл в Екатеринбурге теперь краеведческий музей.
Домовладение Поклевских-Козелл в Перми, по адресу ул. Пермская, 23, с огромными погребами и, по сведениям Елены Спешиловой, даже с подземным ходом было национализировано в 1918 году, после чего было сдано в аренду. В 1950-е годы здесь расположился винный цех винно-водочного завода, затем рыбокомбинат и ЗАО «Металлопласт», а теперь — печатный салон «Гармония».
Николай Мешков
В отличие от предыдущих участников списка олигархов Пермской губернии до 1917 года, Николай Мешков (1851—1933) не имел потомственного капитала, всё заработал сам. Начав с нуля, он сказочно разбогател на водных перевозках. Уже к началу XX века он был настолько богат, что его трёхэтажный дом на набережной Камы современники называли «самым замечательным в архитектурном отношении зданием во всей Перми».
Перед революцией 1917 года имущество Николая Мешкова оценивалось в 60 млн руб., из которых пароходство составляло одну треть. К этому времени он был владельцем не только заводов, газет, пароходов, но и, кроме того, мастерских, железных дорог, большого участка на Нижегородской ярмарке с гостиницей.
Главная контора пароходства Н. В. Мешкова находилась в Петербурге, затем её перевели в Москву, на ул. Ильинка, 23. Пристани пароходства Мешкова находились в Баку, Самаре, Саратове, Царицыне, Астрахани, Красноводске, Нижнем Новгороде, Лаишеве, Рыбинске, Перми и Уфе.
Сразу после революции Николай Мешков получил несколько предложений от иностранных компаний о продаже своего бизнеса. В советских книгах об этом эпизоде биографии миллионера принято писать, что «он не мог допустить, чтобы внутренние пути сообщения перешли в руки иностранцев, и отклонил все предложения». По версии, которая стала известна в 1990-е годы, после публикации неизвестных ранее воспоминаний Всеволода Никаноровича Иванова, Мешков надеялся «переждать под водопадом».
Однако вскоре последовала национализация пароходства и всего имущества, а в июле 1919 года практически весь Камский флот сгорел во время Гражданской войны. В ноябре 1919 года Мешков был арестован, сидел в Бутырской тюрьме и вышел на свободу только благодаря протекции Леонида Красина, в прошлом своего делового партнёра — представителя фирмы Siemens, а после революции наркома путей сообщения. В этом наркомате Николай Мешков и трудился консультантом вплоть до 1931 года. Он умер от рака в 1933-м в Москве, хотя в эмиграции долго ходили разговоры, что его зарубил топором старый революционер.
В доме Мешкова в Перми теперь располагается краеведческий музей, а раньше размещались медицинский факультет университета, ресторан и гостиница «Урал», а позднее — Камское речное пароходство.
Памятник Николаю Мешкову установлен в 2016 году на территории Пермского университета, который был создан благодаря его усилиям, а вот улица именем Мешкова так и не названа, хотя Пермская городская дума приняла такое решение ещё в 1916 году.
Иван Каменский
Наследник капиталов «справных крестьян» братьев Каменских, которые сами себя выкупили из крепостной зависимости, разбогатев на грузоперевозках, Иван Григорьевич Каменский (1857—1919) пошёл дальше. Сначала он окончил курс в Боннском университете и стал магистром химии. Затем купил железоделательные заводы в Молёбке и селе Тис, а также медеплавильный завод и дом в Суксуне, ранее принадлежавшие Демидовым, а потом, удачно женившись, стал родственником Строгановых. Пароходство под угрозой банкротства пришлось продать Николаю Мешкову, но капитала было достаточно, чтобы не только жить, но и продолжать заниматься благотворительностью. На попечении Каменского был Успенский женский монастырь, построенный его отцом и дядей, он учредил стипендии студентам Пермского университета, был почётным попечителем Алексеевского реального училища.
Весной 1918 года имущество Ивана Каменского было национализировано, а 14 марта 1919 года он умер. Газета «Свободная Пермь» в некрологе от 19 марта сообщала: «Начав с отнятия всего недвижимого имущества покойного, эти «социалисты» разграбили всё его движимое состояние, выгнав его из собственного дома, поселили в угол одного из домов терпимости на так называемом пермском Сахалине. Комната, в угол которой был поселён покойный с женой, представляла собой нечто до невозможности отвратительное. Заплёванная, загаженная стена, с матерщинными карандашными пометками самого похабного содержания. После некоторого своего пребывания в притоне очутился он в больнице, а затем в могиле».
Уточним, что Ивана Каменского выселили из его дома на ул. Екатерининской, 212, и после притона от нервного потрясения он попал в психиатрическую больницу, где и умер. Каменский был похоронен в своей родовой усыпальнице, так как в то время Пермь находилась под властью верховного правителя Александра Колчака. Известно также, что его жене перед самым отходом белых войск в июне 1919 года удалось продать Суксунское имение Пермскому земству. Дальнейшая судьба её неизвестна, как и коллекции картин, среди которых были работы Серова, Нестерова и Рериха, которая оставалась в Суксуне.
Вскоре Успенский женский монастырь был закрыт, и его территория была отдана под колонию для несовершеннолетних преступников, с 1960-х годов в усыпальнице Каменских разместили склад, пробив отверстие для электрического шнура через глаз Богородицы работы Рериха.
В доме Каменского в Суксуне в 1978 году был открыт музей, но в 2001 году здание сгорело.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.