Старая-старая свалка
Какие усилия нужно предпринять, чтобы Прикамье лишилось статуса мусорного края
В советское время существовали экологические стандарты, далёкие от общепризнанных сегодня в мире. По этим канонам организовывались и эксплуатировались существующие полигоны ТКО. Несанкционированные свалки не считались критичной проблемой. Мусор годами сваливали в овраги, причём не только бытовой, но нередко и промышленный. Объекты накопленного экологического вреда (именно так называются несанкционированные свалки) сегодня можно рекультивировать в рамках федеральной программы. Однако, по мнению экспертов, попасть в эту программу проблематично, и пока ситуация остаётся фактически безвыходной.
Игорь Катаев
Как отмечают эксперты, за время «дикого рынка» Пермский край существенно отстал от других регионов, в том числе и в Приволжском федеральном округе, по экологической стороне вопросов обращения с ТКО. «У нас нет ничего — ни переработки, ни сортировки, ни раздельного сбора, — считает проректор по науке и инновациям ПНИПУ Владимир Коротаев. — Мы точно не лидеры, хотя были когда-то, лет 20 назад. Сейчас мы проигрываем многим регионам. Свердловская, Нижегородская области, Татарстан и Чувашия давно ушли вперёд». По его мнению, эти достижения в регионах — результат совместной работы власти, бизнеса и общества.
Вместе с тем по нормативам каждый житель Пермского края производит 247 кг отходов в год. Это порядка 624 тыс. т в год. Такое исследование в рамках «мусорной реформы» провели учёные ПНИПУ. Эти отходы складируются на 650 полигонах, из которых только 17 включены в одноимённый государственный реестр. Остальные 633 не соответствуют природоохранному, земельному и санитарно-эпидемиологическому законодательству. Из них 593 продолжают действовать, 40 выведены из эксплуатации, но не рекультивированы.
Естественными спутниками каждой свалки являются фильтрат и свалочный газ. Фильтрат — это сложная химическая жидкость, которая возникает под воздействием атмосферных осадков и оседает в основании полигона. Дождь или снег, проходя через толщу мусора (часто среди него есть ртуть, тяжёлые металлы и другие опасные отходы), «обогащается» вредными веществами и попадает в почву, а значит, в подземные воды.
Свалочный газ — это газ, который образуется в результате брожения отходов в теле полигона. Его генерируют живые организмы (гельминты). В основе свалочного газа — метан и диоксид углерода. Каждый год из 1 т ТКО образуется 4—5 куб. м свалочного газа. При самовозгорании полигонов диоксины превращаются в диоксиды, которые в 10 раз токсичнее метанола. В России известны случаи отравлений при техобслуживании заглублённых инженерных коммуникаций неподалёку от полигонов ТКО, в том числе с летальными исходами. Разумеется, свалки кишат патогенными микроорганизмами, в том числе туберкулёзными палочками, палочками брюшного тифа, дизентерии. Грызуны и мухи, которые живут на свалках, являются переносчиками этих инфекций.
И свалка стреляет
Главный пермский полигон «Софроны» был организован в 1975 году. К подобным объектам тогда предъявлялись другие требования, и государственной экологической экспертизы не было проведено. В частности, здесь нет системы сбора фильтрата. Иными словами, он попросту уходит в грунтовые воды. Оттуда попадает в малые реки Бродовая и Соломинка, затем — в Сылву, которая впадает в Камское водохранилище. Мониторинг выбора вредных веществ проводится на постоянной основе, однако, по словам одного из собеседников «Нового компаньона», замеряется только количество вредных веществ на «засосе» в Чусовской водозабор. Пока критических превышений нет.
«На самом деле проектировщики, которые выбрали это место для организации полигона, нас всех спасли, — говорит депутат Законодательного собрания Пермского края Илья Шулькин. — Это единственное место в Пермском крае, где глиняный замок составляет 5—7 м. Пока он держит, не давая фильтрату уйти в глубокие слои. Однако есть большая вероятность нанести существенный урон экологии».
Депутат отмечает, что эта проблема касается всех населённых пунктов, где по течению выше водозабора есть свалка или полигон. Это угроза в 100% случаев. «Никто и никогда в России технологически грамотно не утилизировал и не рекультивировал полигоны», — говорит Шулькин.
Кстати, согласно терсхеме обращения с отходами, мощности полигона в Софронах (917,9 тыс. т в год) хватит до 2029 года.
«Софроны» — крупнейший полигон на территории Пермского края, — говорит директор по взаимодействию с государственными органами Ассоциации операторов Пермского края в области обращения с отходами Дмитрий Клещёв. — Его размеры, с одной стороны, обеспечивают определённые преимущества — ему проще находить средства на проведение разных мероприятий. С другой стороны, имеют свои недостатки: он обслуживает мегаполис с большой нагрузкой на себя. Логика именно такая. Исторически так сложилось, что полноценные действия по утилизации вредных веществ, которые образуются на полигоне, там не проводились. Условно говоря, он очень большой, и нужно много средств на мероприятия по рекультивации. Плюс долгое время у полигона не было полноценного хозяина, он кочевал между Пермским районом и Пермью. Не удивлён, что здесь накопилось возможное превышение вредных веществ, и чем больше мусора будет там захоронено, тем больше будет усугубляться проблема».
На территории Пермского края сегодня нет ни одного полигона, который соответствовал бы всем мировым требованиям к объектам размещения отходов, говорит Владимир Коротаев. Да и само законодательство сегодня не вписывается в мировые стандарты. «Полигоны будут долго влиять на экологию, от 10 до 100 лет даже после закрытия, и это потом ударит по нам и по нашим же детям», — говорит учёный. Это негативное влияние бывает допустимым и абстрактным. Но любой полигон и свалка, даже если пока нет превышения допустимых лимитов, пагубно воздействуют на окружающую среду.
Более того, в течение 10 лет почти все действующие полигоны в Прикамье должны быть закрыты. Другой вариант — реконструкция, однако она сопоставима со строительством нового полигона, считает Коротаев. Если брать в расчёт средний полигон площадью 20 га, то это 300—400 млн руб.
Мусор в овраге
Другая проблема — это несанкционированные свалки. До 2024 года власти должны устранить и рекультивировать все подобные объекты.
По данным РСТ, на несанкционированные свалки вывозится почти 300 т ТКО в год. Дмитрий Клещёв говорит, что по итогам 2017 года на лицензированные объекты было вывезено 559 тыс. т из 1,067 млн т, которые ежегодно образуются на территории края.
Сергей Коковякин, координатор проекта общероссийского народного фронта «Генеральная уборка» в Пермском крае, член регионального штаба ОНФ, рассказал, что с момента запуска проекта в апреле 2017 года активисты обнаружили 460 свалок, 101 из них уже ликвидирована. «Несанкционированные свалки — это бич нашего времени, — говорит Коковякин. — Мы накопили огромный мусорный багаж. За всю нашу историю должного внимания этому вопросу фактически не уделялось никогда». На эти цели потребуются десятки миллиардов рублей.
По закону ликвидировать несанкционированные свалки должны собственники земельного участка. Так или иначе, это бремя ляжет на плечи муниципалитетов, поскольку большая часть участков сегодня не отмежёвана, говорит Клещёв. Но с одной оговоркой: только по тем землям, которые они признают своими. Лесной и водный фонд, к примеру, находятся в федеральной собственности. Регоператор может обязать муниципалитет устранить свалку, но он всегда может сослаться на то, что это не его зона ответственности.
По оценке РСТ, на проведение рекультивации краю потребуется почти 25 млрд руб. на 10 лет. Средняя стоимость этих мероприятий в стране составляет 46 млн руб. за 1 га. В Прикамье нужно рекультивировать 535,7 га.
Разумеется, у муниципалитетов нет такой возможности. «Мы будем долго жить с несанкционированными свалками, — говорит собеседник в администрации Краснокамского района. — Ресурсов-то нет. В местных бюджетах денег еле-еле хватает на самое необходимое». С ним соглашается Владимир Коротаев: «Какие муниципалитеты смогут ликвидировать сотни полигонов?»
Альтернатива
Теоретически Пермский край может принять участие в федеральной целевой программе «Ликвидация накопленного экологического ущерба» на 2014—2025 годы. Для этого нужно составить проектную документацию, провести её экологическую экспертизу и доказать необходимость выделения финансирования.
Директор ООО «Буматика» Сергей Чудинов (концессионер полигона ТКО в Краснокамске) приводит в пример Нижегородскую область, которая защитила подобный проект для свалки химических отходов «Чёрная дыра», шламонакопителя «Белое море» и закрытого полигона ТБО «Игумново». Проект обошёлся им примерно в 220 млн руб., в июне Федерация уже перечислила 3,3 млрд руб. на эти цели.
Впрочем, Владимир Коротаев уверен, что федеральных денег не хватит на ликвидацию всех действующих в стране свалок. Туда можно попасть только с ключевыми объектами, которые несут доказанную угрозу жизни и здоровью населения, как в Московской или Нижегородской областях (нижегородские полигоны, которые попали в программу, размещены в Дзержинске). «Региональным властям нужно будет потратить деньги на разработку всей необходимой документации, но средства из федерального бюджета можно не получить, — говорит эксперт. — Федерация не будет решать проблемы с маленькими полигончиками. У нас уже был опыт программы «Чистая вода».
Сергей Чудинов уверяет, что шансы есть, просто краевым властям нужно заниматься этим вопросом на постоянной основе.
Другой источник — это экологический сбор и привлечение инвесторов в эту отрасль. «Опыт «Буматики» в Краснокамске показывает, что ничего невозможного нет и привести полигон в нормативное состояние можно за год, — рассказывает Клещёв. — Они привели в нормативное состояние полигон в Краснокамске в течение года. И сейчас Чудинов любит проводит там экскурсии. Завозит на самую высокую точку, открывает окна в машине и спрашивает: «Чем пахнет? Ничем? Вот такой запах и должен быть на современных полигонах».
По мнению Владимира Коротаева, в крае нужно развивать утилизацию и переработку. «Если мы сегодня ничего не решим, то через 10—20 лет наши потомки соберутся на очередном совещании и скажут, что Пермский край как был, так и остался краем свалок», — заявил он на заседании краевой Общественной палаты в июле.
В ОНФ считают, что в структуре регионального правительства должен быть учреждён проектный офис «Развитие отрасли обращения с отходами». «Системное решение проблемы возможно путём объединения усилий органов государственной власти края, органов местного самоуправления, представителей науки, бизнеса и общественных организаций на базе проектного офиса», — считает Сергей Коковякин.
Что делать?
Любая инвестиционная программа, направленная на минимизацию экологического ущерба и природоохранные мероприятия, влечёт за собой так называемую инвестнадбавку в тарифе для населения.
Сейчас жители платят только за транспортировку мусора. За захоронение на полигонах платят перевозчики по тарифу, который полигонам утверждает РСТ. В предыдущие годы рост платы за вывоз мусора был ограничен предельным индексом роста совокупного платежа за коммунальные услуги. Для Пермского края он составляет в среднем 4%, но не больше 6%.
Вместе с тем РСТ очень осторожно подходит к установлению нового тарифа, рассказал на заседании Общественной палаты РФ в июле вице-премьер краевого правительства Антон Удальёв. Дело в том, что каждые 200 млн руб. инвестиций в отрасль в год — это дополнительно 10% к платежу за ТКО.
С момента появления регоператора услуга по вывозу мусора из жилищной превратится в коммунальную и будет фигурировать отдельной строкой в платёжке, наравне с горячей и холодной водой. Тариф будет единым, в него будут заложены все затраты — и на перевозку, и на захоронение и т. д.
Пока действующая конкурсная документация по выбору регоператора предусматривает тариф примерно в 100 руб., говорит Сергей Чудинов («Буматика» планирует принять участие в конкурсе). Однако если заложить туда 25 млрд руб. на рекультивацию, тариф сразу вырастает до 1000 руб. Ещё 200 млн руб. надо на то, чтобы обеспечить контейнерные площадки для раздельного сбора мусора (это обязанность регоператора). Плюс затраты на строительство мусороперерабатывающих заводов. Действующая терсхема размещения ТКО предусматривает 6 млрд руб. инвестиций.
Теоретически, говорит Дмитрий Клещёв, сейчас, в момент выбора регоператора, есть шанс немного сдвинуть ситуацию: «Если в тариф регоператора включить инвестсоставляющую по программам полигонов, то появится возможность системно и основательно заняться приведением существующих объектов в сфере обращения с ТКО в нормативное состояние. Все мероприятия уже давно известны».
Владимир Коротаев предлагает свой вариант нормализации ситуации — по типу с фондом капремонта. «Здесь тоже было накоплено множество проблем, и сейчас ситуация понемногу, не без недовольства со стороны населения, но меняется», — говорит учёный.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.