«Мы хотим создать гуманитарный сервис для Перми»

Анна Фадеева пришла в волонтёрство 13 лет назад. По зову сердца. Теперь она — руководитель Общества развития продуктивных инициатив, сотрудники которого изучают деятельность городских, гражданских инициатив и волонтёров и способствуют их реализации. Главное из того, чем они занимаются, — учат людей избавляться от страха быть непонятыми, становиться открытыми и проявлять себя, в том числе помогая другим.

Анна, вы выложили в соцсети видео­ролик, где в течение 60 секунд разные люди говорят о том, что для них означает волонтёрство. Какой смысл вкладываете в это понятие вы и как пришли в эту сферу?

— Волонтёрство — это возможность прийти в согласие с самим собой, почувствовать себя лучше. В детстве я была очень застенчивой и стеснительной. К моему счастью, появились социальные сети, которые решают проблемы со многими барьерами. В 15 лет мне в голову пришла мысль, что можно отвезти вещи и игрушки, которыми уже не пользуюсь, в детский дом. Своей идеей я поделилась ВКонтакте и получила отклик от 15 человек, думавших о том же самом. Почти ни с кем из них я на тот момент не была знакома, но мы тут же договорились о встрече в квартире моей подруги. Для меня это был настоящий инсайт, озарение! Оказалось, есть люди, у которых свои дела, своя жизнь, но они готовы без всякой на то причины собраться и поехать к незнакомым детям, чтобы провести с ними время. После этого уже невозможно было остановиться! В течение двух лет мы ездили по разным социально-реабилитационным центрам и устраивали развивающие, развлекательные занятия для детей. Потом решили посещать приюты для животных, и пару лет я была координатором волонтёров в приюте для соба­к «Верность».

Как на вашу активность реагировали руководители учреждений: они приветствовали её или, наоборот, раздражались по этому поводу, способствовали или препятствовали?

— Сейчас понимаю, что, будучи 15-летней девушкой, не могла чётко сформулировать, чего хочу, и наверняка выглядела очень странно, приходя в разные места с какими-то идеями. Однако мы никогда не сталкивались с противодействием. Нам всегда были рады.

То есть ключевой лайфхак для ищущих себя подростков — не бояться открыто заявлять о своих желаниях и быть непонятыми.

— Да!

За те 10—13 лет, что вы занимаетесь волонтёрской деятельностью, она оформилась институционально, возникла среда, инфраструктура? Или по-прежнему действуют отдельные активисты, группы, зачастую не связанные друг с другом?

— За этот период появилось большое количество разных инициатив. Часть из них институционализировалась. «Дедморозим» начинался как волонтёрская затея, а теперь представляет собой крупный фонд. Кроме того, в Перми довольно много незарегистрированных сообществ волонтёров. Самое большое и открытое — это, пожалуй, Volunteers Perm. Оно неформальное, его участники — достаточно молодые люди. У них есть регулярные активности, к которым можно присоединиться: поехать в дома престарелых, в больницы, в приюты для животных. И если есть своя идея, можно поделиться ею с организаторами и получить отклик. Ребята помогают волонтёрам найти, что можно сделать полезного, а организациям, нуждающимся в помощи, — волонтёров. Способствуют налаживанию коммуникации между теми и другими.

Увеличилось количество площадок, где люди могли бы встречаться и общаться. Есть специализированный коворкинг «Лаборатория настоящего», Открытый общественный офис, Центр городской культуры, созданные для поддержки подобных инициатив. Однако по-прежнему не хватает общих событий, где мы могли бы обменяться опытом, понять, как себя вести с трудным конфликтным клиентом, обсуждать другие практики. Несколько лет назад мы делали ярмарку волонтёрских вакансий «Тепло в тебе». Основной контент был построен на том, что сидели реальные волонтёры, с которыми можно было пообщаться и задать интересующие вопросы за семь минут в формате «быстрого свидания». Нам очень понравилось, как это происходило, но люди сказали, что им не хватает практики. Из этого родилась Большая волонтёрская неделя.

Расскажите, пожалуйста, об её участниках.

— Это мероприятие нацелено прежде всего на молодых людей, которые, как я когда-то, мечтали помогать другим, но не знали, к кому обратиться, как действовать и так далее. Участники Большой волонтёрской недели в 2017 году на 80% состояли из людей, которые делали это впервые. В основном это были девушки в возрасте 16—27 лет. Наша идея сработала. Многие из тех новичков в этом году выступили в роли кураторов проектов.

На чём специализируется Общество развития продуктивных инициатив, которое вы сейчас возглавляете?

— Наша организация — исследовательский и ресурсный центр, мы изу­чаем деятельность городских, гражданских инициатив и волонтёров, поддерживаем коворкинг для того, чтобы люди могли здесь собираться, планировать свою занятость, проводить мероприятия. Есть отдельные тематические направления деятельности, связанные с развитием волонтёрства, управленческой культуры у молодых руководителей некоммерческих организаций, волонтёрских объединений. Отдельное направление, которое оформилось год назад, — это помощь людям в беде. Это направление практически не охвачено некоммерческим сектором в Перми. Мы хотим создать гуманитарный сервис для города.

Кого вы относите к категории «люди в беде»? Сколько их в Перми?

— Это прежде всего люди без дома. Официальной статистики никто не ведёт, и это достаточно сложно сделать, поскольку помимо явной бездомности существует скрытая. Есть сложившийся стереотип: бездомный — это пожилой мужчина с отросшими волосами, бородой, в грязной и ободранной одежде. В действительности под такое описание подходит около 8% людей, у которых нет жилья. Остальные 92% — это так называемые скрытые бездомные, которых мы зачастую не идентифицируем. Когда человек сохраняет вполне приличный облик, при этом постоянно меняет ночлег, ходит от одних знакомых к другим, перебивается, что и где поесть и так далее. Несколько лет назад, по неофициальным данным МВД, в Перми насчитывалось порядка 30 тыс. бездомных. Есть ли под этой цифрой реальные основания, сложно сказать.

В Facebook вы писали о том, что ищете помещение для реализации проекта «Территория передышки», готовы снять его на льготных условиях, обращались за помощью в органы государственной власти. Есть результаты?

— Мы всё ещё в поиске. И мы планируем открыться осенью. Отдельно надо отметить, что люди не будут оставаться у нас на ночлег. Они смогут прийти туда, чтобы привести себя в порядок, принять душ, отдать одежду в прачечную, получить консультацию специалистов.

В Перми создан муниципальный фонд помещений, предназначенных для пользования НКО. Однако он очень скудный и формируется по остаточному принципу. В списке буквально считаное количество адресов, которые никто не захотел арендовать или приватизировать, настолько они в убогом состоянии. В этом отношении город не очень поддерживает некоммерческий сектор. Мы случайно узнали, что есть муниципальное помещение на ул. Елькина, 4. Это цоколь, тоже в довольно плачевном состоянии, но мы оценили расходы на ремонт и поняли, что можем за него взяться. Познакомились с домоуправлением. Осталось только получить ответ от департамента имущественных отношений администрации Перми.

В фильме Андрея Звягинцева есть эпизод: когда мальчик пропадает, его родители обращаются в полицию, следователь приезжает, выслушивает их и советует обратиться к волонтёрам, потому что у них налажен эффективный механизм поиска пропавших детей и шансы найти ребёнка быстро и живым выше. В реальной жизни волонтёрские организации тоже занимают ниши, в которых государство менее эффективно или где оно отсутствует?

— Как экономист могу сказать, что государство не должно покрывать все возможные и невозможные потребности разных групп населения. Оно предоставляет широкий, потоковый минимум услуг. НКО, волонтёры всегда присутствуют там, где требуется большая гибкость, способность к внедрению инноваций и так далее. В Перми для людей в трудной жизненной ситуации, для бездомных людей обеспечен базовый минимум. Другой вопрос, что если у человека есть, например, психические особенности, то он уже не может получить полноценную государственную реабилитацию. В общем, у нас большое пространство для сотрудничества в этом смысле, мы можем помогать друг другу.

Как формируется бюджет вашего общества, занимаетесь фандрайзингом?

— Часть бюджета обеспечивается за счёт доноров, в том числе президентских грантов. Вторая часть — доходы от исследовательской деятельности. И третья — фандрайзинг. Проект «Территория передышки» в большей степени нацелен на привлечение средств граждан, потому что заботиться о людях в беде — наша ответственность как взрослых и гуманных горожан.

Сколько денег необходимо на реализацию этого проекта?

— Расходы на работу помогающих специалистов, зарплату охранника, администратора, санитарного и социального работника, юриста, психолога-медика, коммунальные платежи, расходные материалы и так далее — всего около 120 тыс. руб. в месяц. Важная составляющая помощи без­домным — чашка горячего супа. Сейчас мы каждый вторник выезжаем, чтобы накормить их, и еду для этого предоставляют рестораны «Гарам масала» и «Дом-пекарня Демидовых». Вчдневном центре тоже будет еда, которую станут готовить профессионалы.

Мне хочется подобрать ключик к каждому человеку, чтобы помочь ему наладить собственную жизнь. Может быть, просто напомнить, о чём он мечтал в детстве, и помочь найти стимулы вернуться к стремлению воплотить мечту.