«Никто не обязан помогать другим»

1. Благотворительность — это про сбор денег

Да, фонды, в том числе «Дедморозим», проводят сборы на лечение детей. Это действительно очень большая часть работы.

Но для нас сбор средств, как и исполнение желаний, — это способ собрать информацию о том, чем ребятам ещё можно помочь. Взять, например, проект «Больше жизни». Мы увидели, что есть ребята с неизлечимыми заболеваниями, и с этим нужно что-то делать. И сейчас при участии пермяков, которые поддерживают проект, мы с краевым министерством здравоохранения создаём новое направление паллиативной помощи в регионе.

80—90% нашей работы — это восемь проектов, которые сейчас у нас действуют. И мы рассчитываем, что их будет становиться всё больше и больше.

2. Лучше вместо создания благотворительных фондов налаживать работу государства

Во-первых, одно другого не исключает. Во-вторых, одно без другого невозможно. И в-третьих, даже если у нас будет идеальное государство, без участия людей не обойтись.

Мы дублируем государство только там, где оно объективно не способно решить проблему по разным причинам: не хватает ресурсов, неправильно их распределяют или неправильными методами действуют. И в таких случаях нужно работать нам. Причём мы можем делать это как за счёт благотворительных средств, так и получая средства от государства в виде грантов.

В будущем благотворительные организации будут в ещё большей мере выполнять разные задачи за государство: организовывать уход за тяжелобольными или пожилыми на дому, создавать частные дома-интернаты для детей-инвалидов, частные реабилитационные центры, клиники.

3. В развитых странах государство работает так хорошо, что благотворительность не нужна

Это не так. Если взять наиболее успешные страны — Западную Европу, США, Австралию или Японию, в них некоммерческих организаций и ресурсов, которые люди передают им, больше в десятки раз, чем в России. По их меркам в Пермском крае таких структур, как «Дедморозим», должно быть минимум пять, и минимум раза в два больше они должны привлекать ресурсов, чем мы сейчас.

Речь не о том, что за рубежом живут более милосердные люди. Наши ничем не хуже! Но там более профессиональные благотворительные организации. Они лучше работают с людьми, лучше показывают, на что влияет каждый человек, который поучаствовал в помощи, они придумывают более удобные и прозрачные способы помощи, в чём и нам надо совершенствоваться.

4. Благотворительным фондам не стоит доверять

Да я и сам фондам не доверяю особо. Я вообще не люблю слова «благотворительность», «волонтёрство» и всё подобное. Я люблю «чудеса», «затея». Мы стараемся, чтобы эти слова обрастали позитивными смыслами, которые мы в них вкладываем и, главное, подтверждаем делами.

У меня официальная должность в юридических документах — учредитель и член президиума некоммерческой организации. Какой нормальный человек будет с учредителем и членом президиума помогать детям?! Деньги ему перечислять свои личные! Временем делиться, талантами! Поэтому приходится и лексику другую использовать.

В целом, по нашим ощущениям, всё-таки к благотворительным фондам доверие растёт. Естественно, что человек человеку доверяет больше, чем какой-то сторонней структуре. Поэтому мы стараемся делами показать, что «Дедморозим» — это вы. Не какая-то группа людей, Жебелев и непонятные типы, а вы. Потому что по факту это так — без вас не будет ничего.

Если же мы говорим о фондах-мошенниках, то наш опыт показывает, что их меньше, чем кажется. Просто каждый такой случай громкий и эмоционально крайне неприятный, поэтому он очень легко врезается в память.

5. Лучше ничего не переводить на благотворительность, чем перечислять маленькую сумму

Ну, это математически опровергается очень просто. Важен не размер пожертвования, а количество людей, которые его сделали. Может показаться, что это только слова, но около 60% средств фонда собраны небольшими частными пожертвованиями, среднее составляет 300 руб. 30% собрано крупными корпоративными перечислениями, и 5—10% — это государственные деньги в форме субсидий, грантов и т. д.

А с точки зрения ресурсов, небольшие перечисления играют даже более важную роль. Когда есть огромное количество участников, это значит, что источники поступления средств диверсифицированы намного более надёжно.

Кроме того, если с несколькими крупными корпоративными жертвователями мы можем договориться на каких-то особых условиях, и с государством тоже, то когда люди тебе перечислят деньги на помощь детям и не увидят результата, больше они перечислять не будут. И это крайне важная для нас система защиты. Потому мы хотим, чтобы затея «Дедморозим» существовала долго, после нас и без нас.

6. Чтобы фонд был успешным, ему нужна известная личность во главе, например Чулпан Хаматова

«Дедморозим» самим своим существованием опровергает этот миф. Кто я такой? Работу фонда делает команда, и она становится всё больше. Идея даже в том, что наши проекты будут становиться самостоятельными организациями и уходить от нас, работая при нашей поддержке.

Известные персоны могут помогать некоммерческой организации — рассказывать о её работе как можно большему количеству людей, чтобы как можно больше жертвователей доверяли ей и т. д. Но всё не только не может быть заточено на одного человека, это даже вредно с точки зрения дальнейшего развития фонда.

7. Ребятам в детдомах под Новый год обязательно нужно дарить подарки

Из-за этого предубеждения слово «подарки» у нас даже под запретом. Мы говорим «исполнение желаний», потому что это совсем другое и с точки зрения оказания внимания ребёнку, и с точки зрения того, что эмоционально получает человек, который в этом участвует. Исполнять желания — значит, общаться с детьми об их мечтах, а значит, о планах на будущее, которое для детей, оставшихся без попечения родителей, кардинально важно. Они не думают о завтрашнем дне, и это одна из главных проблем.

Подарки в детдомах перед Новым годом всё ещё дарят. Люди с большим желанием делают это, и учреждения не всегда отказывают по разным причинам. Но когда мы с «Дедморозим» приезжаем с исполнением желаний, это не очередное 10-е или 25-е мероприятие. Ребята его ждут.

8. Хорошим делам не нужен пиар

Кто вообще придумал фразу «Добрые дела любят тишину»?! Она красивая, и в некоторых ситуациях это действительно так. Но пиар хорошим делам, конечно, нужен.

Когда нам говорят (сейчас это уже звучит значительно реже, чем раньше): «Вы пиаритесь на детях», — я отвечаю: «Ну да! Именно это мы и делаем». Пиар нужен для того, чтобы собрать как можно больше ресурсов на помощь этим детям. И второй наш мотив — чтобы как можно больше людей, которые участвовали в совершении чудес, и все остальные люди увидели результат.

9. Быть волонтёром для больных детей и ребят в детдомах морально тяжело

Пока ты это не попробовал сам, так действительно может казаться. Дети без родителей, малыши, у которых смертельно опасное заболевание, или неизлечимо больные — ты приехал к ним чем-то помочь, увидел их жизнь и уехал домой, а глобально ничего не изменилось. Ты теперь про это знаешь, и тебе придётся об этом думать.

Да, это непросто. Когда я первый раз заезжал к ребятам-отказникам, чтобы поставить DVD-проигрыватель, и возвращался на машине домой, у меня играла песня «Прекрасное далёко». Я плакал и думал, что больше никогда не сунусь туда и не буду этим заниматься. Но почему-то я поехал снова.

Когда ты знаешь, что всё же можешь повлиять на ситуацию, становится легче. Ты понимаешь, что даже самый небольшой вклад — когда ты помог что-то довезти или перечислил небольшую сумму — вместе с вкладом других людей действительно может помочь ребёнку.

Да, бывает, что нам приходится хоронить детей. Раньше это было тяжелее. Безусловно, это нелегко, какой бы у тебя ни был характер.

Когда один из детей, подопечных фонда, умер в Германии, куда отправился на лечение, и нужно было принимать тело в Перми, я делал это сам. Завершил все дела в морге и отвёз его в другой город к родителям. Мне было важно, чтобы мы всё сделали до конца и были с семьёй до последнего, даже если не смогли помочь вылечить ребёнка.

10. Участвовать в благотворительности — обязанность каждого

Никто не обязан помогать другим, в том числе детям без родителей или тяжелобольным, умирающим детям. У нас у всех есть множество своих обязательств, есть друзья, работа, много вещей, где мы действительно должны.

Чудо для ребёнка не может быть обязательством. Но мы знаем, что если есть шанс повлиять на ситуацию и мы объясним это людям так, что они поверят в этот шанс, они поучаствуют без колебаний. При этом каждый человек может сказать: «Мне это не надо!» — и он от этого не становится хуже.

Думаю, большинству людей мы можем предоставить способы помочь детям и объяснить, что очень круто и чудесно ими воспользоваться. Кто-то сделает это, а кому-то это не нужно, и это нормально.