Юлия Баталина

редактор отдела культуры ИД «Компаньон»

---

«Голос — это не только вокальные данные, но и характер»

Новый солист Пермской оперы Василий Ладюк — о том, почему он работает в Перми, как проходило его профессиональное становление и как живётся классическому вокалисту в статусе мировой звезды

26 ноября 2020 г.

Поделиться

Твитнуть

— Завтра, 27 ноября, вы впервые выступите в качестве солиста в роли Евгения Онегина на сцене Пермского театра оперы и балета. Как всё-таки получилось, что вы пришли работать в Пермь?

— Ничего необычного. На протяжении нескольких месяцев мы обсуждали варианты сотрудничества с гендиректором театра Андреем Борисовым, предлагали какие-то планы, обменивались мнениями — чего ему от меня хотелось бы, что было бы мне интересно, и я решил: почему бы и нет? Почему бы не посотрудничать?

Сейчас я начинаю работать здесь, а Борисов, наоборот, отбыл в Москву. Такая вот рокировка.

Я считаю, что в нестоличных театрах работать — это нормально. Теодор ведь работал здесь, и его ничего не смущало, потому что он занимался своим делом, воплощал в жизнь свои проекты. Я очень надеюсь, что помимо поддержки репертуара театра, который на сегодняшний день испытывает трудности, но это — дело наживное, я мог бы реализовать здесь какие-то свои замыслы. Я уверен, что под эти знамёна встанут многие мои друзья — певцы, дирижёры, режиссёры. Возможна реализация самых амбициозных планов на пермской земле.

У меня в Москве пять лет подряд проходил фестиваль Opera Live, не прошёл только в этом году — по известным причинам. Почему бы не проводить его в Перми?

— У этого сотрудничества есть какие-то параметры? Собираетесь ли вы жить в Перми постоянно, завести здесь квартиру, собаку, машину?

— Мне недавно позвонил мой друг, дирижёр «Новой оперы» Дмитрий Волосников, пермяк, и спросил: «Правда ли, что тебе дали квартиру в центре города и ты уже жену туда перевёз?»

Ну, слухи слухами, но пока мы договорились о нескольких выступлениях в год. Я был бы не против петь здесь чаще, но просто не могу — очень много обязательств. Мы долго не могли согласовать дату моего первого выступления в Пермской опере, дважды сдвигались сроки: то здесь что-то менялось, то у меня не получалось.

— Вы планируете участвовать в новых постановках или будете петь тот репертуар, который у вас уже наработан?

— Да, планируется, что я буду участвовать в возобновлении «Богемы» в сентябре 2021 года. Это, конечно, уже знакомая мне партия — Марчелло, но я открыт и для других, пусть неожиданных, предложений.

— Баритон — странный голос. Он не высокий и не низкий...

— Самый лучший голос!

— Возможно! Но он всё время норовит превратиться то в бас, то, напротив, в тенор. Вот Пласидо Доминго — начинал как баритон, потом стал известнейшим тенором...

— А завершает опять как баритон!

— Как вы нашли в себе этот голос? Как вы себя с ним ощущаете?

— А я ничего не определял и в себе не находил. То, что я занимаюсь вокалом — это результат череды некоторых случайностей, а, может быть, закономерностей, кто знает... Я учился на дирижёра-хоровика в Академии хорового искусства и даже не думал петь, тем более соло. Основатель академии, Народный артист СССР Виктор Сергеевич Попов очень настоятельно меня убеждал и убедил пойти в аспирантуру и начать петь.

В то время вокальную кафедру возглавил Дмитрий Юрьевич Вдовин. Не могу сказать, что всё было просто и легко: Вдовин меня переучивал с хоровой манеры пения на сольную оперную, и долгое время мало что получалось. Я приходил на занятия, и через десять минут от голоса оставались ошмётки. Из всех педагогов кафедры практически никто в меня не верил, кроме него, и он внушал эту веру мне самому. Я ему беспрекословно подчинялся, и через год потихоньку всё стало вставать на свои места, начало получаться. Дальше пошли конкурсы и, собственно, профессиональная карьера.

Я мог бы любую теноровую партию спеть — тесситура позволяет. Правда, чтобы держать эту тесситуру, надо голос развивать вверх, а я никогда об этом не думал. Певческий голос — это не только вокальные данные, но и менталитет, характер. Я — баритон по складу характера.

— Какие ваши любимые партии, любимые проекты, о которых приятнее всего думать, вспоминать?

— Не буду оригинальным: я люблю то, над чем я работаю в данную минуту. Конечно, люблю новое, когда делаешь что-то не по накатанному, без опыта. К сожалению, из-за пандемии у меня в марте не состоялся дебют в «Бале-маскараде» Верди в партии Ренато. Наверное, это сейчас то, что хочется реализовать в ближайшее время.

— Очень немного классических вокалистов в России, которых знают и любят широкие массы, а не только меломаны-завсегдатаи. Вы — как раз такой певец. Вы ощущаете себя суперзвездой? Как вам живётся в этом статусе?

— Спасибо, но я не думал о себе с такой позиции. Я не просыпаюсь утром с ощущением: «Я — звезда!» Когда ко мне подходят за автографами, я скорее смущаюсь, чем получаю удовольствие. По мне, так лучше ещё раз выйти на сцену и спеть.

По-моему, век оперных звёзд, именно настоящих звезд, — это прошлый век, и он уже прошёл, увы. Вот Доминго — это ещё звезда, звезда прежде всего по масштабу своей личности, и сейчас не найти никого, кто мог бы встать с ним на одну ступень.

А вообще, сейчас в моде демократичность. Надо быть проще.

— Вы поёте не только классику, но и популярный репертуар. Что это за проекты?

— Лет пять или шесть назад появился проект, который мы назвали «Песни нашей Родины». Всё произошло от нашей дружбы с Александрой Николаевной Пахмутовой. Понятно, что я её знал всегда, а она меня не всегда знала... Нас познакомил Виктор Сергеевич Попов. Творчество Магомаева, Гуляева, Кобзона, Лещенко — это тоже классика. Девятого мая мы слушаем песни, которым больше 70 лет, и они не устаревают. Они нас трогают. Так почему бы не попробовать? Не копировать великих певцов, а пропустить через себя, вложить что-то новое и посмотреть, как эти песни заиграют. Мне кажется, что это получается.

— Где вы заняты сейчас помимо Перми?

— Слава Богу, Большой театр, в отличие от многих мировых сцен, ещё работает. Недавно был «Севильский цирюльник», в декабре сыграем «Дон Паскуале». Если Италия не сломается окончательно, то в январе улечу в Модену, в театр Лучано Паваротти, петь оперу Верди «Дон Карлос».