«Сегодня стратегия Перми не только инерционная, но ещё и эгоистичная»

— Олег Борисович, сегодня в Перми идёт актуализация действующей стратегии развития города до 2030 года. В чём особенности этого процесса? Чем не устраивает нынешняя стратегия? И самое главное, как сопоставить реальную жизнь пермяков и работу над стратегией города?

— Действительно, в обыденной жизни мы довольно редко задумываемся о какой-то там стратегии развития города, хотя это напрямую касается каждого из нас. Приведу элементарный пример. Люди стремятся покупать жильё там, где дешевле, то есть на окраинах города и в посёлках-спутниках. В результате на периферии города растут новые микрорайоны, Пермь территориально «расползается». Там нужны дороги, связь, коммуникации, социальные объекты. Классика жанра — школа в Култаево, которую запроектировали с учётом текущих нужд поселения. И к моменту сдачи в эксплуатацию выяснилось, что её уже не хватает на всех детей, которые проживают на этой территории, пусть даже они там не прописаны. Не говоря уже про рабочие места, про «обезлюживание» территорий на периферии Прикамья и маргинализацию некоторых районов Перми.

Большой город — это сложнейшая система, механизм, который требует постоянного ремонта и присмотра. При этом неважно, растёт он, как Москва, или умирает, как Детройт. И в том, и в другом случае умная власть должна приспособить к этим очень длинным многолетним процессам квалифицированный менедж­мент. Стратегия — это то, что коснётся всех нас уже послезавтра.

— В чём основные вызовы, стоящие перед Пермью? Повлияла ли на подходы к стратегии пандемия?

— Пандемия ускорила и оголила многие ранее скрытые процессы. Сокращение численности жителей — очень серьёзный тренд, который продолжится и в будущем. Нам придётся искать способы развития в этих условиях.

Мы привыкли развиваться инерционно. Прошёл год, подвели итоги, в план на следующий год добавили +3% роста, работаем дальше. Пока численность населения Перми росла на 3—5 тыс. человек в год, мы могли себе позволить такой подход. Но 2020 год поменял всё. Раз — и оказалось, что не только количество, но и «качество» жителей города Перми снижается. Наши наиболее продвинутые и талантливые люди со знанием иностранных языков уезжают. Вместо них приезжают с периферии, из стран СНГ.

Территории вокруг Перми, я бы сказал так, деградируют. Есть такой термин — обезлюживание территории, то есть когда местность остаётся без людей и инфраструктуры. Люди ищут, где лучше, и одни приезжают и остаются в Перми, а другие транзитом через Пермь уезжают в Москву, Питер и далее. И вот тут возникает вопрос: нам сегодня достаточно той формальной стратегии, которая у Перми написана до 2030 года?

— Разве это не объективный процесс «перехода сельского населения в городское», который шёл в России весь прошлый век?

— Модернизация, индустриализация сто лет назад и вызовы нынешнего процесса абсолютно различны. Мы как раз и должны сейчас понять и показать, в чём специфика этого развития.

Известный эксперт по развитию городов, экономический географ Наталья Зубаревич, которая нередко бывает в Перми, чётко обозначила: мы находимся в ситуации демографической катастрофы. Это очень серьёзный вызов. И поскольку мы находимся в состоянии снижения количества, то, если вспомнить диалектику развития, перед нами стоит задача повышения качества человеческого потенциала на нашей территории. Причём это касается не только Перми, но и всего Пермского края. Именно качество людей сегодня определяет экономический и социальный успех любого региона России, мира в целом. Поэтому стратегия развития Перми, куда приезжают люди из других территорий, не может рассматривать город Пермь в отдельности от всего Пермского края.

— Поясните, почему?

— Вот я задаю вопрос муниципалам из социальной сферы: за что вы получаете поощрения и «орден на грудь»? Они говорят: за количество 225-балльников. Но самые талантливые и продвинутые, скорее всего, уедут. При этом от 50 до 90% расходов бюджета в территориях уходит на образование. Получается, мы большую часть бюджета тратим на ребят, которые из территории уедут и назад не вернутся.

После того как эта часть людей уедет, основная останется. И это — главный ресурс любой территории, другого не будет. Как вы с этим ресурсом работаете? А никак. Что делать? Продолжать по инерции работать на увеличение числа лучших «егэшников», понимая, что это неизбежная деградация образовательной системы, и забывая, что у нас на территории остаются «брошенные» люди? Но именно они — единственный источник нашего развития. Поэтому нам не остаётся ничего другого, как пройти через трансформацию образования и отношения к людям, которые остаются на территории.

И таким образом нам необходимо провести трансформацию во всех сферах жизни. Очень понравилась мне фраза о том, что мы занимаемся воспитанием патриотизма прошлого или на прошлом. Изредка это патриотизм настоящего: например, дети, которые спасли других детей во время пожара, наводнения и пр. Но нам надо переходить к воспитанию патриотизма будущего. Когда мы говорим человеку: хочешь лучшей жизни — подключайся. То, во что ты вложился, просто так потом не бросишь. Вот почему стратегия развития Перми называется «Пермь — наш дом».

И это требует очень серьёзной трансформации, в том числе в головах. В идеологии, в подходах к развитию собственной территории.

— Вы отметили, что стратегию развития Перми невозможно рассматривать отдельно от развития края. Это как-то связано с развитием Пермской агломерации?

— Несколько лет назад на краевом уровне было подписано соглашение о создании Пермской агломерации. Само по себе оно было достаточно формальным. К тому же создания агломерации нет и быть не может. Процесс идёт сам, и идёт активно. Он может быть негативным, позитивным, но, главное, тогда возникло понимание, что этим процессом необходимо управлять.

Мы должны понимать, что город Пермь исторически — агломерация сама по себе, включающая заводские посёлки Мотовилиха, Гайва, Закамск. Позже в сферу агломерации вошли и Краснокамск, и Добрянка. Сегодня фактически в эту зону с новой трассой включился и Кунгур, я уже более мелкие населённые пункты не называю. Возникает вопрос: а какова роль города Перми как центра агломерации?

Сегодня сформировались два типа агломераций. Первый — «пыльный мешок», который собирает весь «человеческий материал» с территорий, «обезлюживает» их, собирая все ресурсы, и там всё умирает. Второй — «ворота», которые привлекают инвестиции и распределяют их по территориям. В этой связи Пермь может стать точкой роста, но только в конструктивной работе со всем Прикамьем. У нас есть для этого потенциал и возможности.

Новая стратегия должна изменить идеологию развития Перми. Город Пермь — центр агломерации. Должна быть показана роль Перми как центра агломерации, показана специализация каждой территории и механизмы их взаимодействия. Не надо, чтобы люди ехали в Пермь и заселяли множественные «клоповники». Пусть они живут, где живут, приезжают за 20—30 минут в город, где есть рабочие места, и потом уезжают домой. Таким образом, меняется идеология общественного транспорта. Допустим, ты сел в комфортную «Ласточку» и из Кунгура доехал за 30 минут до работы в Перми.

Вторая сторона этого же процесса — перенос производств из центра Перми в города края. Вот филиальная сеть, работайте здесь.

И третий аспект — Пермь как интеллектуальный центр развития Пермского края. Мы сегодня занимаем такую позицию: вот у нас вузы, мы ждём, когда к нам приедут студенты, надо развивать кампусы. Но не надо ждать, когда к нам приедут с периферии. Нужно самим идти на периферию. Интернет-технологии позволяют сегодня это делать, а человек должен иметь возможность получать образование на своей территории. Город Пермь как интеллектуальный центр должен сказать всему Пермскому краю: ребята, мы идём к вам с образовательными программами, инновационными проектами, с профориентацией.

— Хорошо, город Пермь говорит: мы перестали думать только о себе, перестали быть «пыльным мешком», засасывающим в себя людей с периферии. Начинаем работать на территории. Но для чего это надо самой Перми?

— Вот эту картинку я хочу вставить в слайд для встречи экспертного совета при главе города. Ствол и ветви — это Пермь и наше население. Малые города, населённые пункты, сельские территории — это корневая система. Она больше ствола и веток. Крона дерева будет умирать без своих корней. Город Пермь сегодня своей корневой системой не занимается. То есть в этом плане сегодня стратегия города Перми не только инерционная, но ещё и эгоистичная — только о себе любимых.

Если мы будем развивать корневую систему малых городов, они циклически поменяют свою роль. Сегодня из крупных городов люди со средним достатком уезжают в пригороды: экология, более-менее чисто, не надо каждый день в офис ездить. Это уже по факту происходит, и это тоже трансформация градостроительной идеологии, мышления.

Поэтому, если мы говорим о стратегии устойчивого развития, сам термин «устойчивость» предполагает ещё и экологию, что очень важно.

Есть ещё один очень важный момент, почему у нас нет реальной стратегии развития Пермского края и Перми. У нас должна быть концепция пространственного развития, то есть опорного каркаса расселения. Пермь — центр этого каркаса. Но у нас практически нет городов с численностью населения от 200 тыс. до 500 тыс. У нас основная часть городов — от 60 тыс. человек и меньше, то есть нарушается ключевой принцип равномерности расселения. Поэтому в рамках развития Пермского края надо понимать, какие города мы развиваем в первую очередь как центры развития прилегающих территорий. Если такого центра притяжения нет, то им становится город Пермь или другие, более крупные города. Остальные территории либо маргинализируются, либо попадают в сферу влияния прилегающих территорий: Екатеринбурга, Ижевска, Башкирии.

И это ещё одна проблема, которая должна быть обозначена на уровне Пермского края. Это наш огромный север, где есть Кудымкар с небольшим ареалом охвата, а далее — Коса, Гайны и почти «мёртвые зоны». Но это наши территории, и мы должны их развивать. То есть дороги, образование, рабочие места. Надо собирать эти территории «в кулак» и помогать им. Кто будет помогать? В первую очередь город Пермь, хотя бы интеллектуально, организационно (туризм, сетевое взаимодействие в производстве товарной продукции, сельскохозяйственная кооперация и др.), инвестиционно.

Будет развиваться Пермь — будут развиваться территории. И наоборот. Но если мы будем продолжать политику сегодняшнего автономного существования, корневая система высохнет, город Пермь деградирует, Пермского края не будет. Его просто «присоседят» в соответствии со «светлой» идеей Алексея Кудрина создать агломерацию Екатеринбург — Челябинск — Пермь.

Наконец, сегодня муниципалитеты находятся в отношениях конкуренции за бюджет в условиях дефицита, за субсидии «сверху». При этом агломерирование — это взаимодействие, кооперация при сохранении самостоятельности каждого муниципалитета в отдельности. Каждый вносит свой вклад в кооперацию в соответствии со своей специализацией — тем, что не сделает никто другой. У нас есть Краснокамск с его проблемами с водой, нефтяным пятном под территорией города, короотвалом. С этими проблемами надо потихонечку справляться, эта территория предназначена для промышленного развития. Давайте будем говорить, что здесь будут передовые производства четвёртого и пятого технологических укладов. Добрянка — экологически чистая территория, река, Камское море. Пусть это будет зона рекреации Перми и Краснокамска. А Пермь становится центром культуры, интеллекта и центром притяжения туристического потока.

— Вы не раз говорили, что Пермь должна перейти к шестому экономическому укладу. Можете пояснить?

— Для многих это будет неприятная мысль. Потому что шестой уклад — это не про производство, а как раз про качество человеческого ресурса. Если раньше символом развития были заводы, то теперь люди — «новая нефть».

В Перми рентабельность жилищного строительства выше рентабельности машиностроительного предприятия. Это значит, что потребности жилищного рынка будут «выдавливать» заводы. Что в этом плане делают другие территории и другие страны? Они выводят заводские производства на прилегающие территории, где есть рабочая сила, соответствующая инфраструктура и дешёвая земля. Поэтому нам придётся часть машиностроительных производств выводить на другие территории Пермского края, обеспечивая тем самым занятость в этих населённых пунктах. Промышленность старого образца на территории Перми, хотим мы того или нет, умирает.

— Итак, будущее — за человеческим потенциалом? Промышленность умирает. Возникает вопрос: что вместо неё? Уж точно не торговые центры…

— Потенциал человека — в его образовании. С этим у нас в Перми пока проблем нет. В этом отношении мы на высоком уровне. Девять уникальных вузов, которые пока не слились, не объединились, которые во взаимодействии могут стать центром развития Перми и Пермского края. Это возможность привлекать население, молодёжь со стороны.

Мы часто говорим, что Екатеринбург у нас выигрывает. Но он выигрывает по четвёртому технологическому укладу как крупный машиностроительный комплекс. И он в ближайшие 30 лет никуда не денется. У нас же сегодня есть шанс, не конкурируя с ним, выйти на новый уровень. И это нужно формулировать не на уровне Пермского края, надо начинать с города Перми как точки роста и локомотива развития.

— В чём Пермь может стать такой точкой роста?

— Есть такое научное понятие «диффузия инноваций». Например, мы понимаем, что в небольших населённых пунктах точка роста не может быть интеллектуальной. Она может быть таковой только там, где есть высшее образование, научные подразделения, где есть концентрация мозгов.

Ведь в чём великий смысл образования? Нужно, чтобы знание, выработанное в Перми, уходило обратно в территории. И в этом плане мне очень понравилась позиция одного эксперта. Он написал, что крупнейшие агломерации и маленькие города не являются точками роста. Точками роста являются средние города. Ни мельчайшие, ни крупнейшие города — крайние точки — не являются силой. Одни деградируют, другие становятся монополистами, а любая монополия теряет смысл экономического развития.