Такая вот вечная молодость...
Главным героем спектакля «Географ глобус пропил» в Театре-Театре стала... группа «Чиж и Ко»
Алексей Гущин
Нет никакого сомнения, что инсценировка романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил» в Театре-Театре сделана с большой любовью и уважением к оригиналу, и неправы те, кто, покидая премьеру после первого отделения спектакля, ехидно утверждал, что «Мильграм отомстил Иванову». Откуда же взялось это мнение? Парадокс в том, что именно оттуда и взялось. Стремление сделать спектакль как можно ближе к роману, передать все его нюансы и сохранить всё, что важно для Иванова, — от рассуждений о природе святости до теории «горнозаводской цивилизации» — сыграло с авторами, драматургом Ксенией Гашевой и режиссёром Еленой Невежиной, злую шутку: они катастрофически перегрузили спектакль. Он стал тяжеловат и назойлив, а для тех, кто не читал роман, — ещё и непонятен.
Похоже, что драматург и режиссёр не знакомы с остроумным принципом директора театра Владимира Гурфинкеля: к писателю нужно относиться как к мёртвому. Если постоянно думать о том, что же скажет автор романа, это будет очень мешать. Никто же не беспокоится о том, что скажет Шекспир по поводу очередной трактовки «Ромео и Джульетты».
Однако найдётся немало зрителей, которые под этим утверждением не подпишутся, более того — оскорбятся. Ведь очень многие из тех, кто побывал на премьере, испытали радость узнавания чего-то очень любимого — если не романа Иванова, то хотя бы собственной молодости.
Этот спектакль — именно о молодости. Его авторы, ровесники Алексея Иванова, от души высказались по поводу 1990-х годов, которые для героев спектакля, а также для многих из тех, кто присутствовал в зале, стали временем личных драм, прекрасных ошибок и прочих душераздирающих событий юности.
Самое время вспомнить о том, что само слово «юный» на старославянском языке значит «унылый», то есть «страдающий». Юность — время острых душевных переживаний, когда жить тяжело, а вспоминать потом сладостно.
В этом смысле между оболтусами из 10 «В» и их учителем географии Виктором Служкиным нет разницы — все они очень молодые люди. На сцене на протяжении почти четырёх часов происходит примерно то, о чём говорится в песне группы «Чиж и Ко» «Вечная молодость»: этот влюблён в ту, а она встречается с тем-то, а тот, хоть и женат, завёл роман...
Всё путается вокруг героя: его друзья и подруги несколько раз меняются партнёрами, сам он при этом мечется от жены к подруге, а потом к другой подруге, а потом влюбляется в девочку. Иванов — а вслед за ним и Гашева с Невежиной — открывает читателю-зрителю истину, которую многие стараются не замечать: есть в жизни большой и важный период, когда эти метания — главное.
Авторы спектакля, видимо, почувствовали, что им грозит некий «перебор» по части личных разборок и «мелкотравчатой бытовухи», и попытались подчеркнуть линию ученичества и роли учителя в становлении личности. Отсюда — длинный финал с выпускным вечером, песней о том, как «учитель нас проводит до угла», и пылкими мужскими объятиями Служкина и бывшего хулигана Градусова, которого учитель сделал человеком. Попытка, достойная уважения; но напоминание о том, что уже и так понятно, несколько назойливо, а спектакль и без того длинноват.
Сергей Детков, один из самых востребованных актёров труппы, впервые примеривает роль ироничного рефлексирующего интеллигента, не героя, не карьериста, сознательно уходящего в обыденность жизни от решения больших задач. Получается это у актёра очень органично, но несколько чересчур, по-киношному. Увы, в театре нет крупных планов, и Служкин порой теряется там, где должен быть в центре действия.
У прочих актёров — большие проблемы с очеловечиванием их персонажей. Оказалось, что человеческий материал «Географа» совсем не так уж прост. Казалось бы, множество персонажей, у каждого свои «изюминки», одно наслаждение переносить их на сцену! Но лишь только персонажу даётся определение — например, «строгая завучиха» или «одинокая женщина, ищущая мужа», как актёры начинают мыслить и действовать штампами. Появляется карикатура на грани вульгарности.
Конечно, разные актёры справляются с профессиональными трудностями по-разному. Татьяна Синёва, играющая завуча Розу Борисовну, не нашла в своей героине ничего человеческого вплоть до того момента, как она признаётся, что прекрасная школьница Маша — её дочь. До этого по сцене разгуливает живой шарж, сборник стереотипных представлений о недалёкой стервозной училке-начальнице.
А вот Ксения Данилова, играющая Сашеньку Рунёву, душевную подругу главного героя, выдаёт отменный, очень профессиональный перформанс, за что и получает порцию аплодисментов прямо посреди спектакля.
С упоением играют свои роли молодые актёры — «старшеклассники». Наконец-то актёрский курс, набранный в своё время Борисом Мильграмом в Пермском государственном институте искусства и культуры, получил работу! А то некоторые уже думали менять профессию...
Визуальное оформление спектакля потребовало от Елены Невежиной и художника Дмитрия Разумова большой изобретательности. Понятно, что строить на сцене громоздкие советские декорации с изображением школьного двора или бурной реки никто не стал. Появилось симпатичное видео, напоминающее одновременно картографические схемы, детские рисунки и наброски путешествующего натуралиста. Всё это живо, динамично и создаёт настроение. Но фактуры — той самой пермской фактуры, которой так дорожили постановщики, — в спектакле всё же не хватает.
Отчасти напомнить о «пермскости» происхождения «Географа» должна речь героев, особенно школьников. Люська Митрофанова, обаятельно сыгранная Любовью Макаровой, эффектно произносит сакраментальное «Дак чё?» с явным расчётом на то, что зал сейчас «грохнет». Но зал не реагирует — пермяки слышат это «Дак чё?» по сто раз в день и сами произносят. Для них это не аттракцион.
Во втором отделении, когда действие происходит на сплаве, зрителю приходится изрядно напрягать воображение, чтобы побороть визуальную условность. Даже тем, кто читал роман и сам ходил на сплав, в предлагаемых обстоятельствах нелегко мысленно перенестись на берег таёжной реки, где происходит драматическое объяснение Служкина с Машей, поскольку актёры находятся в декорациях, которые в первом действии «играли роль» детской площадки во дворе «хрущёвки».
И всё же сложная и хрупкая конструкция спектакля оказывается рабочей — за счёт одного-единственного элемента, гениальной находки режиссёра, ставшей ключевым камнем этой «постройки», — ВИА «Молодость», который постоянно присутствует на сцене. При каждой музыкальной фразе из песен «Чижа», несущих в себе историческую подлинность 1990-х, реальность спектакля оживает.
«Вечная молодость», понятно, не звучит: это был бы уже перебор, и без того на сцене всё по её тексту, но при звуках «Перекрёстка» и «Похода» лица у зрителей меняются: все вспоминают собственную молодость. В перерыве зрители делились друг с другом лирическими воспоминаниями о тех годах...
Актёр Олег Шапков (солист ВИА «Молодость») спел эти песни не просто профессионально и обаятельно, но ещё и по-актёрски — в образе. Его лирический герой стал alter ego Служкина и отчасти заслонил его. Именно Шапков собрал на премьере больше всего аплодисментов — и заслуженно: он отлично понял свою роль и миссию. Благодаря ему и песням «Чижа» в спектакле появился некий код, что-то вроде пароля, который резко поделил зрителей на две части: тех, кто расшифровал код и почувствовал что-то своё, что-то важное, и тех, на ком этот код не сработал, — и зритель ушёл, недоумевающий и раздражённый.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.