Юлия Баталина

редактор отдела культуры ИД «Компаньон»

---

«Жила ради искусства, ради любви»  

Пермский театр оперы и балета устроил бенефисы своим примадоннам

12 мая 2023 г.

Поделиться

Твитнуть

«Бенефис», «примадонна» — звучит слегка пафосно и изрядно старомодно, однако иные слова для событий 5, 6 и 7 мая в Пермской опере не подобрать. Здесь было всё по-оперному: и сценические наряды, и жгучие страсти.

Выбор названий для майских бенефисов был продиктован возможностью красиво представить главных международных звёзд оперной труппы — Веронику Джиоеву и Надежду Павлову, а также любовью главного дирижёра театра Миграна Агаджаняна к итальянской опере.

В нынешнем сезоне звёздных певиц старательно раскручивали, обе они выступили с сольными гала-концертами, причём Надежда Павлова призналась «Новому компаньону», что это был для неё первый подобный концерт за всё время работы в Перми. Теперь пришло время оперных бенефисов — концертных исполнений «Тоски» и «Травиаты».

«Тоска» Пуччини в сценической версии в Перми не идёт, так что концертное исполнение (6 +) 5 и 7 мая стало редкой возможностью послушать — и посмотреть — один из главных оперных шлягеров мира вживую. С «Травиатой» Верди пермякам повезло больше: многие помнят «золотомасочную» постановку Уилсона — Курентзиса, да и в концертном варианте (6 +) она звучала здесь неоднократно.

Затея удалась: на концертных выступлениях обе дивы блистали, публика была в восторге, и по большей части оправданно.

В «Тоске» заглавная героиня по-настоящему главная: это и единственный женский образ в сюжете, и центр всего действия; и Вероника Джиоева просто купалась в этой «центральности». Она прирождённая примадонна, и роль знаменитой певицы, каковой и является в сюжете Флория Тоска, ей очень идёт.

Первый сезон в составе пермской труппы пошёл певице на пользу: она и звучала, и выглядела существенно лучше, чем на премьере «Нормы» почти год назад. Надменная капризная примадонна, страстная и ревнивая влюблённая женщина, разбитая отчаянием жертва интриг — Джиоева даже в концертном варианте оперы умудрилась быть преувеличенно, по-итальянски эмоциональной. И все певческие достоинства при ней: красивый тембр, сила голоса и виртуозное умение этим голосом управлять. Vissi d’arte прозвучало ожидаемо бенефисно, зал так аплодировал, что, казалось, требовал исполнения арии на «бис».

Надежда Павлова может быть названа одной из первых Виолетт планеты — она поёт «Травиату» давно и везде. Сохранить при этом свежеть и ненаигранность исполнения, наверное, задача посложнее, чем выпеть все колоратуры. У Павловой получилось и то, и другое. От её piano в зале, казалось, останавливалось дыхание, и Addio, del passato прозвучало свежо, как будто певица не исполняла эту арию сотни раз. Это было не только музыкально, но и очень тонко.

К сожалению, в пермской оперной труппе не нашлось теноров, достойных этих сопрано. «Главный» пермский тенор Борис Рудак в партии Каварадосси демонстрировал звуковую мощь и страстность в большей степени, чем тонкость и музыкальность, а молодой — и кроме шуток перспективный — Карлен Манукян в партии Альфреда Жермона заметно волновался и в переходах в piano резко терял напевность, начинал шептать.

Красивых лирических дуэтов услышать, увы, не пришлось, зато увидеть — предостаточно. У режиссёра Фёдора Федотова певцы никогда не будут просто петь, ему необходимо сценическое действие, и побольше, поэтому в страстных объятиях и вполне реальных поцелуях недостатка не было.

Баритоны в эти вечера радикально перепели теноров. Для исполнения партии барона Скарпиа был приглашён Владислав Сулимский из Мариинского театра, и, если Вероника Джиоева и не получила достойного возлюбленного на пермской сцене, то уж противник ей достался вполне достойный — монументальный, масштабный злодей с глазами, зловеще посверкивающие из-под скульптурного черепа, с густым и раскатистым голосом, полным сдержанного внутреннего драйва.

Партию Жоржа Жермона пел Владислав Куприянов, который уже второй раз в этом сезоне (первый — сольная партия в «Колоколах» Рахманинова) поёт на оперной сцене родного города. Пермяки любят Куприянова, которого помнят вундеркиндом из маленького посёлка Дивья, и ревностно следят за его карьерой. На поклонах после «Травиаты» его завалили букетами больше, чем Павлову. К сожалению, его пение, в целом точное и музыкальное, было всё же не столь эффектным, как у Сулимского.

Все три концертно-оперных вечера очень украсил хор; с ним были связаны самые красивые моменты — хор цыганочек и тореадоров в «Травиате» и «закадровая» (точнее, закулисная) победная кантата в «Тоске». На этом моменте надо остановиться подробнее: в начале второго отделения (обе оперы исполнялись с одним антрактом) большой оркестр на сцене молчал, играл под управлением Хетага Тедеева маленький оркестрик — «банда» — за стенкой акустической ракушки, там же, как бы вдалеке, пел хор, солировала Джиоева… И это приглушённое, элегантное, очень точно выверенное многоголосие само по себе стоило похода в театр.

Когда молодой дирижёр Хетаг Тедеев и столь же молодой хормейстер Вячеслав Козленко вышли на поклоны, наверное, далеко не все зрители поняли, что это за парни тут раскланиваются, а ведь именно они во многом ответственны за успех концертных «Тоски» и «Травиаты».

Что же касается большого оркестра под управлением Миграна Агаджаняна, то он выдал its best: итальянская музыка главному дирижёру театра всё-таки удаётся, он даже умудрился добиться нескольких красивых piano. Но всё же уйти от сравнений невозможно — слыхали мы в Перми такую «Травиату», при воспоминании о которой становится совершенно очевидно: да, с нынешним главным дирижёром оркестр, конечно, неплох, но — это его предел, лучше уже не будет. Между тем, с Филиппом Чижевским в «Летучем голландце», с Михаилом Татарниковым в «Евгении Онегине», с Фёдором Леднёвым в «Замке герцога Синяя борода» или с вполне пермским Владимиром Ткаченко в симфонических и камерных программах это как будто другой оркестр, и именно этот другой хочется слушать и слушать.