Дали «Слово»

Премьера «Ярославны» (12+) в Перми была ознаменована двойным возвращением. Алексей Мирошниченко после перерыва в несколько лет поставил на, можно сказать, уже родной для себя сцене новый балет. А Артём Абашев продирижировал оркестром театра впервые после своего скандального ухода в начале 2022 года. Оба испытание повышенным вниманием выдержали с честью.

Статус руководителя балетной труппы российского театра обязывает быть не только менеджером, но и действующим хореографом. Официально Алексей Мирошниченко приступил к своим обязанностям в сентябре, но в массовом сознании "застолбить" возвращение должен был новый спектакль. Для постановки хореограф выбрал партитуру отечественного композитора Бориса Тищенко, до этого лишь трижды выведенную на балетную сцену: в год написания — 1974-м — в ленинградском Малом оперном театре, в 1977-м в Новосибирске и в 2017-м в Мариинском театре.

По словам Мирошниченко, музыка «Ярославны», как и литературный первоисточник — древнерусская повесть «Слово о полку Игореве», имеет для него большое значение. Это вещи, которые идут с человеком по жизни, дожидаясь повода быть поставленными. «Ярославна» пролежала в его творческом портфеле несколько десятилетий.

К своему спектаклю хореограф сочинил новое либретто, но от структуры, избранной композитором, не отступил ни на шаг. «Не могу представить к «Слову о полку Игореве» другой музыки, как невозможно представить себе в другом звучании «Лебединое озеро» или «Щелкунчика», — говорит Мирошниченко. — Иначе как озарением это не назовёшь: настолько понять, прочувствовать и найти убедительные музыкальные аналоги тексту «Слова…»!»

Балет именуется «Ярославна», хотя ему больше подошло бы другое название — «Затмение» (у Бориса Тищенко оно указано в скобках то ли в качестве альтернативы, то ли подзаголовка; по одной из версий, выбор в пользу «Ярославны» был сделан под давлением цензуры). На самом деле, иначе как затмением разума не объяснить поступки ведущих героев. Русь, XII век, князь Игорь Новгород-Северский за спиной великого князя Киевского Святослава Всеволодовича организует поход на половцев: ему не дают покоя лавры предшественника, хочется прославиться собственными подвигами. Ничто не способствует его намерениям, даже природа трагическим предзнаменованием — солнечным затмением — предостерегает Игоря от ошибки. Но тот не внемлет. В результате — тысячи погибших воинов, сам князь в плену, и только молитвенный плач жены, княгини Ярославны, возвращает его домой.

В этом либретто Алексей Мирошниченко не похож сам на себя. Пожалуй, впервые он не пересказывает сюжет, а пишет поэтическое произведение, прибегая к древнерусскому слогу, тем самым приближаясь к «Слову о полку Игореве». Этому же принципу он следует в постановке спектакля, который можно описать как мифопоэтический. Для каждого эпизода постановщик находит несколько поэтических и символических хореографических паттернов, которые, точно буквицы, возвышаются над танцевальным почерком и концентрируют в себе дух ситуации. В картине княжеской междоусобицы, например, это удары наотмашь и выпрямленные, точно копья или стрелы, руки. В сцене с облачными девами, они же русалки, они же дальние родственницы виллис из балета «Жизель» — это легкие воздушные пробежки танцовщиц с вытянутыми вперёд руками и поднятыми ладонями, как в «Серенаде» Баланчина, и широкие округлые «объятия», которыми потусторонние невесты накрывают своих «женихов» — витязей, наутро погибающих в бою с половцами.

Любопытно воплощён в танце плач Ярославны, но здесь это во многом объясняется решением композитора. Вопреки ожиданиям, перед нами не громогласная музыка рыданий и мольбы, а едва слышимая, молитвенного склада и медиативного переживания мелодия. Хореография здесь под стать — сокровенная.

Такое же потаённое чувство танца наполняет картину «Плач по убитому» — «Похороны кукушки», по либретто. В темноте с потолка спускаются длинные деревянные балясины, и к ним, как к деревьям в молитвенной роще, одна за другой подходят девушки. Никакого общего голоса ни в музыке, ни в хореографии, каждая танцует свою партию, должно быть, потому что боль — чувство индивидуальное. Не только в этой сцене, но и по ходу спектакля в целом Мирошниченко много внимания уделяет рукам. Он берёт за основу открытый широкий жест, маркирующий русский танец, и насыщает его оттенками — микродвижениями, за которыми прочитываются боль, тревога, агрессия, кичливость и прочие чувства.

Вообще, в этой премьере всё, ну или почти всё, оказывается в ладу друг с другом. Сценография Альоны Пикаловой знаковая: как пример — пять картонных макетов соборов из времени событий «Слова о полку Игореве», изготовленных по историческим обмерам и чертежам-реконструкциям. Они эмблематично представляют пятерых князей, малыми размерами намекают на многовековую дистанцию, отделяющую нас от происходящего, а когда их по ходу сюжета топчут половцы, — забирают на себя, точно талисманы, все переживания, вызванные последствиями междоусобиц. Запечатлевается в памяти и вышеупомянутая сцена с балясинами: оставив только их и ничего больше, сценограф добивается нужной атмосферы камерности и тонкой красоты, присущей молитве.

Лаконичная и очень изящная коллекция костюмов Татьяны Ногиновой к «Ярославне», определённо, стала одной из лучших работ в её карьере. Очень хорош медведь из числа духа предков, в шерсти которого хочется зарыться. Не утяжелены, но при этом выглядят вполне милитаристскими доспехи витязей, а одеяние Ярославны — и вовсе отдельный шедевр. Ярославна — самый прозрачный (буквально) персонаж из всех в этой истории. Её костюм по форме не отличается от платьев других девушек, но в нём часть льняных фрагментов заменена тюлевыми, и добавлено больше голубых кусочков, что придаёт заглавной героине особое сияние и воздушность.

В отличие от остальных членов творческой команды, художник по свету Алексей Хорошев работает сочным мазком, никакого сфумато. Вероятно, это обосновано задачей — создать двоемирие с контрастными границами. Спектакль строится на визуальном противостоянии: условно христианский мир против условно языческого, день против ночи, а внимание зрителя переводится с общего плана на крупный и обратно. При такой структуре чем недвусмысленнее переходы, тем лучше.

Стоя за пультом, музыкальный руководитель «Ярославны» Артём Абашев ведёт спектакль чисто, аккуратно, неспешно, даруя минуту славы каждому солирующему инструменту в оркестре, партии которых композитор выписал в большом количестве. Несмотря на то что в буклетном интервью дирижёр признаётся, что до их пор ему не приходилось иметь дело с музыкой Бориса Тищенко, это не ощущается. В руках маэстро партитура, которую за редкостью исполнения можно назвать «незаслуженно забытой», обретает силу, мощь, стиль и очень актуальное звучание.

Руководит дирижёр и хором (хормейстеры-постановщики — Екатерина Антоненко и Вячеслав Козленко), который в этом произведении играет особую роль: он выступает и рассказчиком, и комментатором событий, а порой воспроизводит голоса действующих персонажей и самой природы. И в этой роли пермский хор, что уже стало приятной традицией, безупречен. Во время спектакля артисты стоят в ближайших к сцене ложах и исполняют на древнерусском фрагменты из «Слова о полку Игореве» в непосредственной близости от зрителей.

Без преувеличения, с Абашевым «Ярославне» повезло, и, приглашая его на постановку, Мирошниченко не прогадал. А если в недалёком будущем в концертном репертуаре Пермского театра оперы и балета вдруг появится программа с музыкой Тищенко, это будет логичным продолжением успеха данной премьеры.

«Ярославна» стала первой балетной премьерой Пермского театра оперы и балета в текущем сезоне. Творческая команда, ранее выпустившая здесь «Щелкунчика» и «Баядерку», снова объединилась, чтобы сделать ещё один спектакль, которому, похоже, тоже суждена долгая жизнь. По крайней мере, премьерная серия, выпавшая на 14-17 декабря, прошла с успехом. Следующие показы «Ярославны» запланированы на 24 и 25 февраля.