«Танцовщики — это не функции, а люди»
Хореограф musicAeterna Dance Анастасия Пешкова — о том, чего ждать от нынешнего Дягилевского фестиваля, и об особенностях танцевальной труппы из вселенной Теодора Курентзиса
Фото: Сергей Мисенко
В Перми открывается Дягилевский фестиваль. Второй год подряд в нём принимает участие musicAeterna Dance — одно из недавних приобретений многосоставного коллектива Теодора Курентзиса musicAeterna. Танцевальная труппа — ключевой участник двух событий: постановки оперы Паскаля Дюсапена Passion (16+) и пластического спектакля Okho (12+). О том, чего ждать от этих спектаклей, а также об особенностях работы musicAeterna Dance рассказывает хореограф и репетитор коллектива Анастасия Пешкова.
Passion — уже третья ваша оперная постановка в рамках Дягилевского фестиваля с Теодором Курентзисом и Анной Гусевой. Сначала был Орф, потом Стравинский, и вот сейчас — Дюсапен. Скажите, пожалуйста, можем ли мы говорить о какой-то трилогии или это просто три совершенно разные вещи?
Может быть, кто-то увидит в этом трилогию, но специальной задумки создать трилогию у нас не было.
Стиль каждой постановки во многом определяет музыка. Когда мы работали над De temporum fine comoedia Карла Орфа и над «Персефоной» Игоря Стравинского, мы объединяли на сцене танцовщиков и хор, хор был одним из главных действующих лиц в обеих постановках. Здесь же у нас на сцене остаются два солиста и артисты труппы musicAeterna Dance с несколькими приглашёнными танцовщиками и перформерами.
Опера Дюсапена — это гораздо более поздняя музыка, исследующая совсем другую тему, создающая другую атмосферу. В ней иначе открывается пространство, и, конечно, хореографический текст этого спектакля будет отличаться от наших прежних постановок.
В Passion большую роль играет идея отражения, потому что музыка Дюсапена — это лабиринт. Эта музыка как будто сама в себе отражается, теряется в пространстве, или ты теряешься в пространстве этой музыки. Ты не заметил, как вдруг переместился из узкого коридора в огромное, бескрайнее пространство без пола, потолка и всего остального… Возможно, солисты оперы отражаются в историях, в которых танцовщики находятся сейчас, или были их частью когда-то в прошлой жизни, или станут в будущем.
Как строится ваша работа?
В своей работе мы всегда используем лабораторный метод: вбрасываем танцовщикам какую-то задачу, идею, которую мы хотим в спектакле развить, и потом каждый из них вносит свой вклад: отталкиваясь от этой задачи, предлагает свои пластические задумки. На этапе репетиций мы всегда даём танцовщикам свободу пойти по тому пути, который предлагает им их воображение. На следующем этапе мы с режиссёром Анной Гусевой начинаем этот материал анализировать и обрабатывать. Я собираю хореографическую партитуру на основе того, что мы с танцовщиками «достали» из их тел. Я уверена, что движение, которое спонтанно родилось у танцовщика, — особенно если материал затрагивает какие-то личные темы и переживания, — всегда искреннее, органичнее, чем заданное постановщиком. И с этим очень интересно разбираться и работать.
Мы не работаем с балетом, где есть жёсткие каноны. У всех исполнителей индивидуальная психика, своя физика, свой бэкграунд. И эти особенности и индивидуальные различия — как раз то, что мы «вытаскиваем» в Passion, они так или иначе проявляются в различных сценах. Для меня Passion — это в некотором роде персональный ад, как, наверное, для каждого участника, потому что мы имеем дело с passion — «страстями», или страданиями, которые проживают персонажи оперы.
И этот «персональный ад», личные эмоции, которые проживают танцовщики либо индивидуально, либо в дуэте, либо как команда, — это тоже определяет структуру хореографического текста.
Что собой представляет другой спектакль musicAeterna Dance — Okho?
Когда мы только начинали работать над этой постановкой, хореограф Володя Варнава охарактеризовал её как физическую драму. В ней мы, конечно, тоже шли за музыкой, потому что это Янис Ксенакис, причём только его произведения для ударных инструментов — потрясающая музыка. Мы долго думали о том, как можно под эту музыку танцевать и нужно ли вообще это делать, в итоге родился какой-то очень своеобразный хореографический текст.
Ксенакис — необычный композитор: он архитектор, создатель оригинальной концепции света и автор собственной теории устройства театра. Володя искал диалог с этой музыкой. Среди произведений Ксенакиса, взятых за музыкальную основу, есть Rebonds — «Отскоки»: удар и его рикошет, перенаправление движения, звук — и шлейф от звука. Вот с этим мы и работали, придавая этой музыке телесность. Это действительно очень физический спектакль. Это не драмбалет, не какой-то нарратив, где тебе рассказывают историю, а диалог с музыкой и со смыслами, которые в ней заложены.
musicAeterna Dance — это самое недавнее, самое свежее дополнение к музыкальной вселенной Теодора Курентзиса. В чём миссия этого коллектива? В чём его специфика?
Это труппа из десяти танцовщиков, которые работают с физическим театром. Особенность нашей танцевальной компании в том, что это не классическая балетная труппа одинаково подготовленных и одинаково образованных танцовщиков, привыкших работать в единой эстетике и говорящих на одном пластическом языке. Наоборот, мы создаём свой собственный пластический язык, который формируется постепенно на основе проживания совместного творческого опыта. Все артисты musicAeterna Dance — это танцовщики с разным телесным опытом, разной танцевальной школой и бэкграундом.
Все наши танцовщики пришли к нам разными путями. Айсылу Мирхафизхан, например, пришла из мира академического балета и только сейчас занялась современным танцем. Алексей Слуцкий работал в театре «Провинциальные танцы», Женя Калачёв танцевал в разных компаниях в Европе, а сейчас вернулся и работает с нами. Некоторые из танцовщиков постоянно ведут классы параллельно с собственной творческой деятельностью. Женя Калачёв и Аля Грунтовская являются в Доме Радио кураторами танцевального направления, ведут лекции по современному танцу.
У всех разная природа, разный опыт, разные личные интересы. И вот из этой разницы рождается объём, глубина и выразительность пластического высказывания. Я воспринимаю танцовщиков как рок-группу, в которой есть фронтмен, он задаёт какое-то направление и вектор движения. Остальные танцовщики — это не функции, а люди, которые находятся в диалоге, соавторстве и все вместе создают общую историю. Для меня важно быть внутри нашей творческой команды и вместе через эти процессы проходить.
Какую роль в вашей жизни, в деятельности вашего коллектива и всего сообщества musicAeterna занимает Дягилевский фестиваль?
Дягилевский фестиваль — невероятно важная для нас точка сбора: с Анной Гусевой и Теодором Курентзисом мы начали работать вместе именно на Дягилевском фестивале. Именно в процессе постановки De temporum fine comoedia появился наш коллектив musicAeterna Dance. Каждая работа, которую мы делаем для Дягилевского фестиваля, — это новое исследование. Фестиваль — очень важная часть сезона. Что бы мы ни делали в течение сезона, мы обязательно планируем, что мы покажем на фестивале и что будем ставить для него специально.
Зрители в Перми — очень заинтересованные, открытые и эрудированные, интересно быть с ними в диалоге. Интересно работать для них, потому что это люди, очень насмотренные благодаря Дягилевскому фестивалю и вообще насыщенной театральной жизни в Перми. Поэтому мы очень ждём предстоящей встречи.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.