Обменять сон на музыку
В Перми открылся Дягилевский фестиваль
Никита Чунтомов
Нынешний Дягилевский фестиваль проходит в рамке из «Страстей». На открытии исполнялись «Страсти по Матфею» Баха, а в качестве финального события выступает российская премьера оперы Паскаля Дюсапена «Страсть». Пусть эти произведения основаны на разных сюжетах и разных мифологических традициях, да и смыслы в слове «страсть» здесь разные: в первом случае речь идёт о страданиях Христа, в во втором — о страстной любви Орфея к Эвридике, — но, думается, это не совпадение, а продуманный сюжет. От «Страстей» 1736 года к «Страсти» 2008-го — в этом векторе история музыки трёх с половиной веков предстаёт как череда священнодействий и жертв.
Это не просто утверждение творцов фестиваля во главе с Теодором Курентзисом, а особое воздействие на публику, которое буквально толкает на такое восприятие музыки, и концерт открытия фестиваля был максимально «заточен» под эту задачу.
Огромное, продолжительное и сложное духовное сочинение Баха было отшлифовано до деталей. Исполнение было эталонным: внимание к каждой ноте, которое отличает работу musicAeterna и Теодора Курентзиса, здесь достигло истинной безупречности. Музыкальное и постановочное начало гармонировали — и возникло священнодействие, которое магически втягивало в себя зрителей.
Никита Чунтомов
«Страсти…» предстали как единое сюжетное произведение — пересказ Евангелия от Матфея, в то же время разбитое на множество мини-перформансов: сольных арий, ансамблей, хоровых фрагментов, речитативов, в каждом из которых была своя драматургия, о каждом можно говорить отдельно; и зрители, расходясь после концерта, обменивались впечатлениями об отдельных моментах — о том, как Теодор вдруг обернулся в зал, а там, возникшие как по волшебству, уже стоят девочки из детского хора «Весна», все в белом, как и положено ангелам; о том, как хор вдруг запел из-за кулис — и свет на сцене пригасили почти до полной темноты, а зрители боялись дышать, чтобы не спугнуть эти тихие звуки; и, конечно же, об эмоциональных выступлениях солистов.
Лирической кульминацией концерта стал дуэт скрипача Владислава Песина и контртенора Андрея Немзера, очень искренний, виртуозный технически и неожиданно современный по звучанию.
Фрагменты выделялись не только музыкально, но и сценически: исполнители быстро и бесшумно менялись местами, вставали и садились, возникали вдруг рядом с дирижёром, и во всём этом была какая-то ритуальная динамика.
Никита Чунтомов
«Страсти по Матфею» написаны для двойного оркестра — две почти одинаковые группы музыкантов расположились на сцене по обе стороны от дирижёра, и это обусловило особенный рисунок «танца» Теодора Курентзиса, который время от времени покидал свой помост и обращался не к оркестру в целом, а к одной из его половин.
Места музыкантов на сцене вообще были необычными — такого не бывает на симфонических концертах, чтобы вокруг дирижёра расположились деревянные духовые; здесь же это было оправданно всё тем же желанием выделить, показать каждого исполнителя, обратить внимание на его партию. Деревянные духовые — особая краска этой оратории: они действительно деревянные и весьма архаичные — и по внешнему виду, и по звуку. Когда заиграл ансамбль двух старинных гобоев, изогнутых, как охотничьи рога, и деревянной блок-флейты, звук был такой древний и странный, что возникло ощущение, будто это музыка не XVIII века, а библейских времён.
Ради более полного погружения в иную реальность зрителей попросили не аплодировать — не только между частями оратории, но и в финале концерта. Не все сдержались, но всё же открытый финал удался: уход музыкантов со сцены был не завершением отдельного события, а началом, порталом в новый путь — через музыку столетий к «Страсти» XXI века.
Концерт 20 июня был очень трудоёмким для музыкантов и непростым для зрителей, но таков Дягилевский фестиваль: он требует самоотречения и круглосуточного внимания и, по выражению куратора фестивального клуба Александра Шумилина, предлагает «обменять сон на музыку».
Никита Чунтомов
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.