Троя must die!
Пермский театр кукол предъявил самый интригующий проект сезона
Пермский театр кукол
О спектакле со сложным названием «Илиада v.2.0» (12+) заранее начали писать все российские издания о театре: фантазёр и придумщик Дмитрий Вихрецкий, художественный руководитель Пермского театра кукол, решил совместить гомеровский эпос с киберпанком Виктора Пелевина и в соавторы пригласил Сергея Плотова — одного из самых успешных российских драматургов (в этом году у него десять премьер), к тому же популярного сетевого поэта. Заранее было понятно, что здесь будет на что посмотреть и что послушать.
В кукольной «Илиаде» действительно много сюрпризов и находок; их так много и они так лихо связаны друг с другом, что простой пересказ даже не спектакля, а его идеи превысит все лимиты газетного материала. Но надо попробовать.
Если совсем коротко — действие происходит внутри и вне компьютерной игры. Игроки — олимпийские боги во главе с Зевсом, персонажи игры — люди, герои «Илиады». Авторы, в первую очередь Сергей Плотов, всячески подчёркивают их человеческую, а не героическую сущность. Сюжет спектакля заключён в совершенно негероическую «рамку»: действие начинается с того, что Одиссей пишет письмо сыну Телемаку, а завершается тем, что Телемак отвечает Одиссею — не в письме, а в монологе, устремлённом в зал, поскольку игра уже завершена и героям ничего не остаётся, кроме как выйти в люди.
Другую позицию занимает художник-постановщик Виктория Ельцова: она, напротив, сделала кукол максимально похожими не на реальных людей, а на персонажей игровых приложений вроде Cradle of Empires — этих большеголовых человечков, которые так смешно бегают по экрану сотового телефона.
То ли люди, то ли куклы… А на самом деле — и то, и другое. Обладающие свободой выбора, эмоциями, личными привязанностями Ахилл, Гектор, Приам, Андромаха, Парис и другие ахейцы и троянцы — в то же время игрушки в руках богов. Это имманентное, присущее помимо воли автора, кто бы он ни был — Гомер, другой какой-то поэт или эллинский народ — качество «Илиады» переведено Сергеем Плотовым и Дмитрием Вихрецким в понятные для молодёжи и подростков реалии цифровой эпохи.
Боги тоже не вполне небожители, а очень даже люди, и это опять-таки по-гомеровски: у него ведь олимпийцы то и дело ссорятся, интригуют, соблазняют и ревнуют. Совсем не по-божески.
Здесь есть что играть, и вполне понятно, почему в ролях богов — живые артисты, а не куклы. Труппа демонстрирует отличную форму — и профессиональную, и чисто визуальную: глядя на Геру, Афину и Афродиту, легко посочувствовать Парису в его затруднительном выборе. Манерный Аполлон, шустрая спортивная девчонка Гермес и вздорный Зевс (в этой роли Дмитрий Юрков, приглашённый из ТЮЗа, думается, совсем не случайно: постановщики рассчитывали на его специфическую фактуру) — для каждого из небожителей придумана личность со своими «фичами».
Сложнее с куклами. Давно известно: в этом вопросе Вихрецкий не приемлет компромиссов, его театр — это непременно сложные куклы, требующие профессиональной работы кукловода. Вот и здесь на сцене марионетки с большим количеством степеней свободы, у них движутся все части тела. Этот достойный уважения перфекционизм стал одним из самых проблемных моментов спектакля: сложные в управлении куклы медлительны и проигрывают в эффектности актёрам-людям. Очеловечить богов — получилось, оживить кукол — не очень.
Ещё одна проблема — обилие спецэффектов: тут и лазеры с голограммами, и цифровые экраны, и проекции; скромные возможности Пермского театра кукол не всегда справляются с подачей сложного сценического визуала. Неоднократно во время премьеры какие-то детали и целые персонажи буквально исчезали, потому что театральный свет их терял.
В общем, к этому бы креативу да побольше, грубо говоря, денег на постановку… Впрочем, креатив сам по себе креатив: по пермской кукольной «Илиаде» рассыпано множество сокровищ, которых порой недостаёт дорогим и навороченным театральным проектам, — отличный авторский текст, легко и гармонично жонглирующий жанрами от эпических гекзаметров до народной песни и рэпа, глубокая, проникающая в душу и в то же время очень современная, соответствующая эстетике компьютерных игр музыка (композитор Никита Нефёдов); и всё это рассчитано на разных зрителей, считывающих разные смысловые слои. Особенный подарок постановщики сделали тем, кто ориентируется в культурном контексте и способен считывать цитаты и аллюзии, текстовые и музыкальные.
Игра, как это зачастую бывает, прерывается не там, где просится логический финал, а просто по воле игроков-богов: буквально на полуслове. Финальный монолог Телемака — уже вне игры. Это одновременно логично и укладывается в концепцию спектакля, но и немножко сбивает с толку: там, где обрывается игра, обрывается и сценическое действие, и это тоже на полуслове. А хотелось бы внятного, красивого восклицательного знака или хотя бы увесистой точки.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.