Строитель ледового городка в Перми Кирилл Масягин — о стройке и специфике «бизнеса изо льда»
Поделиться
Твитнуть
Фото: из личного архива Кирилла Масягина
В этом году главный ледовый городок на пермской эспланаде строит подрядчик из Екатеринбурга. Каким будет городок, когда его построят, какие «подводные течения» есть у ледового бизнеса, «Новый компаньон» узнал у руководителя компании «Это лёд» Кирилла Масягина.
Гостеприимный край
— Кирилл, вы будете строить главный ледовый городок в Перми. А нынче в декабре — оттепель. Может быть такое, что вдруг не из чего будет возводить ледяные чертоги?
— Самое сложное в нашем деле — угадать с погодой. Застройка ледовых городков — не «тёплое» строительство, когда точно известно количество кирпичей, кладочных элементов и сколько должно приехать блоков. Неожиданностей в нашем деле может быть много: фигуры поплывут, если пойдёт дождь или вдруг кто-то из мастеров заболеет (а специалисты на перечёт)... Лёд не любит ни плюсовых температур, ни сверхнизких. Он излишне мягкий в оттепель и твёрдый, как бетон, в мороз. Просят обычно: «Ребята, сделайте график». Я его составлю, конечно, но очень условно, он сильно может отличаться от реалий. В Перми, насколько я знаю, сейчас лёд толщиной около 10 см. Для городка на пермской эспланаде нам потребуется около 750-800 кубометров льда (и ещё примерно 100 кубов планируем взять с запасом). Мы ждём, когда лёд можно будет использовать.
— А когда его можно будет использовать?
— Минимально при 20 см.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Вы уже приступили к работам на эспланаде?
— Да, мы уже начали готовиться: наши сотрудники завозят бытовки, ограждения, закупают пиломатериал — мы пилим деревянные конструкции по чертежам. Сейчас производственный цех работает днём и ночью, чтобы успеть выполнить все задачи в срок. Сдача объекта — 27 декабря. В идеале, закончить работы 24 декабря. Главное — чтобы не подвела погода. Если возникнут проблемы, придётся выходить на ночные смены, чтобы успеть всё сделать в срок. Мы же недавно начали работу над проектом, поэтому столкнулись с некоторыми трудностями. На российском рынке, к примеру, не оказалось необходимых нам компонентов по освещению, поэтому мы рассматриваем возможность их поставки из Китая.
— Главная тема ледовых объектов в этом году — «Большое пермское чаепитие», посвящённое пермскому гостеприимству. Чего ожидать пермякам к новогоднему торжеству?
— Мы любим делать сюрпризы жителям города, но не заказчикам. Вы уже видели эскизы. В проекте предусмотрено создание четырёх больших горок (высотой ската 3 м), двух средних (2 м) и четырёх маленьких (1 м). Эти горки — в виде больших скатертей со складочками, которые образуются на уголках стола. По всему периметру — чашки, самовары, блюдца, на которых расположатся тортики, зефирки и т.п. Постараемся сделать всё, как было задумано.
— Сами сталкивались раньше с пермским гостеприимством?
— Тема нынешнего городка — прямо в точку. Пермский край — очень гостеприимен! Я люблю Прикамье. Здесь живёт один из моих лучших друзей со студенчества — скульптор Алексей Полушкин, и почти каждый год в мае-июне я сплавляюсь по пермским рекам. Мне есть с чем сравнивать, могу сказать, что в Пермском крае очень красивая, великодушная и гостеприимная тайга. Пермские леса я облазил вдоль и поперёк! Всегда, когда говорят "Пермь", у меня возникают тёплые душевные ассоциации. Жаль, что город не так раскручен как туристический центр, как мог бы.
Ведь есть что показать людям: здесь много «настоящего» — древняя природа, деревенский быт. Классно поездить по пермским деревням, местным музеям. Я сейчас как раз читаю «Сердце Пармы» Алексея Иванова.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
Нет конкуренции
— Из года в год главный ледовый городок возводил пермский подрядчик. В этом году конкурсные процедуры по выбору оператора ледового городка не состоялись из-за отсутствия заявок. Постоянный подрядчик объяснял свой отказ от участия в конкурсе недостаточным бюджетом. Вас этот бюджет, получается, вполне устраивает, раз вы займётесь строительством? И почему, на ваш взгляд, не было заявок?
— На ледовом рынке нас, предпринимателей, в принципе, не так много. И у многих — один-два проекта в сезон. Поэтому большинство, насколько я знаю, стараются заработать сразу больше. И если им это удаётся, то хорошо, а если нет — они сильно расстраиваются. Я придерживаюсь другой стратегии в бизнесе. Мы не стремимся получить сверхприбыль с одного проекта — это практически невозможно, если только, конечно, ты не всё делаешь сам, но в таком случае профессия становится ремеслом. Я понимаю, какой доход должен быть у художника, бригадира, управленца — у всей команды за день работы. Если прибыль составляет около 15-18%, меня это устраивает. А вот если меньше 10%, это уже риски.
— Бывает, что предполагать и получить по факту — разные вещи?
— Да, можно посчитать, что всё будет хорошо, но потом возникнет какой-нибудь непредвиденный расход из-за погодных условий, и окажется, что прибыль меньше.
Есть ещё один момент: в Перми первый транш подрядчик получает в течение декабря, а второй только в конце февраля 2025-го. На такие условия соглашаются немногие, поэтому у Перми, скорее всего, было мало заявок или их не было совсем. Подрядчик вынужден будет влезать в кредиты. И тут главное, чтобы заплатили вовремя. Если нет, то начинаются серьёзные проблемы. С такими условиями обычно могут работать только строители с хорошим кредитным плечом, либо такие, как мы: у нас есть ещё проекты, оплату за которых мы получим в конце года и можем перекинуть деньги оттуда.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— У вас же был прямой договор с городом?..
— Если закупка не состоялась, заказчик имеет право искать поставщика прямым договором. На нас вышли представители администрации Перми. Они выразили желание сотрудничать с нашей компанией при строительстве объекта. Мы отвечаем требованиям конкурсной документации. 15 ноября мы подписали договор. Возможно, есть подводные камни, которые мы не могли предвидеть, но о них знает бывший пермский подрядчик. Посмотрим, как будет в этом году, и будем ли мы заявляться на Пермь в следующем.
У меня вообще принцип: я не берусь за работу, на которую нас не приглашают. Раньше мы торговались на аукционах, сейчас — нет. Когда бюджет сокращается, это сразу сказывается на качестве городка. Ты не можешь нанять людей, которые будут хорошо строить, за нормальные деньги. Поэтому одно из условий, которое я для себя ставлю, — нас должны пригласить, и мы должны быть уверены, что не придётся жертвовать качеством ради низкой цены. Потому что дёшево и хорошо не бывает. Та модель, которую мы рассчитали, в принципе, нас устраивает.
— Озвученная стоимость проекта — 26,4 млн руб. Давайте поясним читателям, что входит в эту сумму.
— Непосредственно в проект входят: добыча льда, его доставка, возведение деревянных конструкций, их облицовка, художественная резьба, уборка территории, а также определённые действия по введению проекта в эксплуатацию (электроэнергия и коммуникации, техническое обслуживание и охрана во время строительства). Кроме этого, мы предоставляем услуги по обслуживанию, содержанию и демонтажу. Фактически, это полный цикл работ под ключ. Исключение составляют операторы, которые работают на горке, — их нанимает город, они не входят в нашу эксплуатационную службу.
— Вы говорите, почти нет конкуренции на рынке?
— Я анализировал рынок госзакупок в 2017 году. Мне стало интересно, сколько на самом деле компаний существует в этой сфере. Нашёл около 56 компаний разных масштабов — от небольших до крупных. Одни брали заказы за 1 млн 0,5 млн, другие — за 10 млн и(или) больше. Когда в 2021 году я снова провёл анализ, обнаружил, что осталось около 25 участников. Было заметно, что компании, которые работали с 90-х годов, стали уходить с рынка. Кто-то уходил из-за возраста, кто-то решил сменить сферу деятельности, некоторые закрылись из-за долгов.
Это грустно, потому что знания по художественной скульптуре и резке передавали мне люди, которым сейчас под 70 лет. Я ещё застал их — это советская школа, энтузиасты и любители своего дела. И они уходят. Отрасль вымирает. Молодых кадров не так много, и это меня расстраивает. Ещё примерно 10-15 лет, и мы тоже начнём уходить из бизнеса. А придёт ли смена? Сейчас я ставлю перед собой задачу передавать накопленные знания: и отрицательного, и положительного опыта.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Почему люди не идут в отрасль?
— Это связано, во-первых, с тем, что у нас закрываются художественные училища и кафедры в институтах, где обучают скульптуре и непосредственно прикладному искусству, их становится всё меньше и меньше.
Немаловажный момент: госзакупки, в которых мы участвуем и на которые подаём коммерческие предложения, не отражают специфику наших работ. В реестре минстроя до сих пор нет наших видов деятельности. Есть похожие, например, подъём бетонных блоков или монтаж бетонных конструкций. Но, на мой взгляд, отдельно должны быть внесены в реестр: выемка природного льда, монтаж ледяных кубиков размером с блок или монтаж плит с помощью техники и операторов. Многие компании закрылись или потерпели убытки из-за того, что эти требования не были унифицированы и их приходилось подстраивать под общие стандарты госзакупок. И я одно время, когда потерял деньги тоже из-за этого, думал о закрытии бизнеса. По этим причинам компаний становится всё меньше и меньше.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Для вас же хорошо — конкурентов меньше…
— Рынок большой. Для всех есть место. Мне в любой момент могут понадобиться люди, чтобы закончить работы в срок, если вдруг, например, кто-то заболел из бригады, и нужна будет помощь. И тогда я буду обращаться к коллегам.
Я думаю о перспективе, которая наступит через 15 лет, она не очень радужная: специалистов нет, а предложений — много. И государство, к сожалению или к счастью для нас, вынуждено окажется платить за эту работу огромные деньги. Это палка о двух концах.
Романтики льда
— Не встречались с варварством, люди не портили городки?
— Я всегда объясняю художникам и рабочим, что нужно строить так красиво и так круто делать свою работу, чтобы ни у кого не вызвало желания взять что-либо и сломать. Если городок получится красивым, то даже человек, который обычно ведёт себя не лучшим образом, не станет портить скульптуры.
Да, иногда бывает, что дети или подростки подходят к плитам и роняют их. Плиты стоят как костяшки домино, и, конечно, многим интересно посмотреть, как они упадут. Но в целом за 15 лет я не помню случаев серьёзного ущерба нашим объектам, кроме ситуаций с падением плит.
Помню, когда мы вырезали свой первый городок (это был город Лесной в Свердловской области), к нам подошли ребята определённой социальной группы — уже подшофе, с пивом и сигаретами, они удивлялись: «Из чего это сделано? Так красиво!». Мы отвечали: «Изо льда». Они не верили: «Неужели изо льда можно сделать такую красоту?». А мы подтверждали: «Да, это лёд». И такие разговоры повторялись не раз и не два. Всем, кто интересовался, мы объясняли, что скульптуры действительно сделаны изо льда. Людей удивляло, что можно создавать такие ажурные вещи! Так появилась идея назвать компанию «Это лёд». И, думаю, у этих людей не поднимутся ни рука, ни нога на ледяные скульптуры, потому что они будут видеть красоту и уважать её.
— Может, в принципе, руководить ледовыми проектами человек, далёкий от творчества?
— Будь то завод по производству тушёнки или металлоизделий, или же компания, занимающаяся скульптурой, как в моём случае, не каждый может добиться успеха. Для этого нужно либо родиться с определёнными задатками, либо пройти определённый путь развития в жизни. Например, создавать ледяные скульптуры может один человек из десяти тысяч. Если я уйду из компании, она закроется. Нужно, чтобы к этому лежала душа. А ещё важно пройти определённый путь: получить соответствующее семейное воспитание, окончить художественную школу, выучиться профессии — как это было в моём случае.
Либо в какой-то момент нужно проснуться и сказать себе: «Я хочу заниматься скульптурой» — и начать этот путь. Тогда можно стать плотником, слесарем, бухгалтером, политиком — кем угодно. Но самое важное — это искренний интерес к делу.
— Что вам нравится в ледовом бизнесе?
— Для меня это не просто бизнес, а любимое дело. Мне нравится решать сложные задачи, создавать невероятные проекты и вдохновлять людей на их реализацию. Это нечто большее, чем просто зарабатывание денег. Если ты работаешь там, где тебе по-настоящему нравится, деньги приходят сами собой. Единственное, когда работаешь от сезона к сезону, дольше учиться бизнесу. Я начал хорошо зарабатывать только лет через 10, как создал бизнес. А до этого учился, в том числе, как заботиться о людях, каких художников нанимать, как оптимизировать процессы и решать проблемы в сжатые сроки, как доставать лёд и какого он должен быть качества, как его готовить — всё это имеет значение.
— Каково с творческими людьми?
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Иногда начинать приходится с нуля: в этой сфере не бывает готовых специалистов, я таких никогда не встречал. Художники, которые к нам приходят, поначалу как дети. О них нужно заботиться. С каждым годом задачи усложняются. И вот уже из простого работника вырастает худрук, а из рабочего получается бригадир или специалист по управлению персоналом или техническим вопросам.
Хочу отметить, что люди, которые работают в этой сфере, — настоящие романтики. Им нравится преодолевать трудности и испытывать свою силу воли. В моей компании есть сотрудники, которые работают со мной уже 12-15 лет. Я точно знаю, что таких людей найти очень непросто.
— В каких регионах любите работать?
— Сейчас мой самый любимый регион — Урал. Здесь самая стабильная погода и понятные процессы. Много талантливых художников, есть вся необходимая база.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Назовите самые необычные ваши заказы.
— Один клиент гольф-клуба хотел на новогоднюю ночь ресторан изо льда. Мы построили его за 6-7 дней. Стоимость проекта составила примерно 4,5 млн руб. Главное для нас было, чтобы ледяной купол ресторана не упал в новогоднюю ночь на заказчика и его гостей. Он имел форму полусферы, диаметр — 12 м, высота — около 5,5 м. Вес конструкции достигал 50 тонн. Мы применили специальную программу, которая рассчитала таяние льда при разных температурах, ветровые нагрузки, турбулентность и изменение грунта. То есть подошли к этому вопросу со всей серьёзностью. На расчёты только техпараметров ушло около 250 тыс. руб.
— Любимый ваш проект?
— На Манжероке (Алтай) мы возвели самую высокую башню из льда в России в прошлом году. Эта 15-метровая башня попала в Книгу рекордов России. Это был очень масштабный проект, в котором были задействованы около 130 человек и порядка 2 тыс. кубов льда.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
— Ваша работа — сезонная. Зима ушла, и что дальше?
— Летом мы занимаемся индивидуальными проектами: строим ресторанные комплексы, деревянные конструкции, малые архитектурные формы, детские площадки. Не сидим без дела. Кроме того, готовимся к новому сезону: продумываем планы, оптимизируем процессы и решаем, какие малые архитектурные формы будем использовать в следующем году. То есть нам всегда есть чем заняться, отдыхать некогда.
— Мечта?
— Китайцы строят самые высокие и большие ледовые городки в мире, которые привлекают множество туристов, по моим данным, это около 4-5 млн человек за две недели. Стоимость такого проекта составляет около 12 млрд руб. Мы можем создавать подобные объекты и в России, нужна только локация и инвесторы, заинтересованные в развитии данного места.
Фото: предоставлено Кириллом Масягиным
Подпишитесь на наш Telegram-канал
и будьте в курсе главных новостей.
