«Задача искусства — менять человека изнутри»
Хормейстер musicAeterna Виталий Полонский — об истории этого коллектива, о его пути и трёх основных этапах — новосибирском, пермском и петербургском
Фото: Алексей Костромин
Если вехи жизненного пути Сергея Дягилева принято обозначать как «Пермь — Петербург — Париж», то путь оркестра и хора MusicAeterna — это «Новосибирск — Пермь — Санкт-Петербург». Именно в этих городах, а ещё в Москве, прошли концерты гастрольного тура, посвящённого 20-летию MusicAeterna. 12 марта состоялся концерт в Перми.
MusicAeterna — коллектив-путешественник. Решительно меняя места обитания, следуя за своим лидером — Теодором Курентзисом, люди и идеи переезжают из города в город. На протяжении всех этапов этого большого пути, в течение всего времени существования коллектива вместе с ним главный хормейстер Виталий Полонский.
— Мы отмечаем сегодня 20-летие оркестра и хора MusicAeterna. Что означает для музыкального мира существование этого коллектива? В чём его особенность?
— Действительно, 20 лет назад новосибирская музыкальная общественность впервые услышала новое название из двух латинских слов, означающих «вечная музыка». За считаные месяцы после первого концерта в Новосибирской консерватории это название узнала вся страна. То, что мы делали, выглядело совершенно необычно, начиная с репертуара: мы исполняли и классику, и современную музыку, часто объединяя их в одной программе, очень много брали барочной музыки, причём играли её на старинных инструментах, что тогда для России было редкостью.
Буквально за несколько лет интерес к нашему коллективу настолько вырос, что мы, всё ещё находясь в Новосибирске, подписали контракт с одним из лидеров мирового рынка звукозаписи — компанией Alpha — и вышли на европейский рынок благодаря записям Реквиема Моцарта, Четырнадцатой симфонии Шостаковича и «Дидоны и Энея» Пёрселла. Начались федеральные гастроли.
— Как в Новосибирске приняли Теодора Курентзиса? В Перми он вызывал постоянные споры…
— Это было начало карьеры Теодора. Новосибирск поначалу с трудом выговаривал его фамилию, но он достаточно быстро стал популярным. Теодор — яркая личность, а любая яркая личность вызывает противоречивые чувства, и мы не можем сказать, что абсолютно все приняли его с восторгом; но, что для нас было очень важно, те музыканты, которые были лицом города, честью музыкальной культуры Новосибирска, — они его приняли. Арнольд Михайлович Кац, легенда нашего города, увидел Теодора, и единственное замечание, которое он сделал: «А почему он дирижирует без палочки?» Для нас это было знаком принятия Теодора в когорту музыкантов, которые будут работать на ниве музыкальной культуры Новосибирска.
— Неужели не было никаких сложностей в начале пути MusicAeterna и Теодора Курентзиса?
— Теодор мыслит так масштабно, его интересы и идеи настолько безграничны, что их невозможно реализовать легко. Но что это за сложности? Когда мы начали делать записи, нам приходилось работать по ночам, потому что метро, которое проходит под оперным театром, днём было слышно, а Теодор никогда не соглашался на компромиссы.
Бывали сложности с концертными залами, которые не всегда соответствовали нашим требованиям к акустике и атмосфере. Мы с первых же дней стали исполнять духовную музыку в храмах, и было не так легко объяснить, что мы делаем; а мы хотели максимально приблизиться к аутентичному звучанию, то есть исполнить музыку в таком пространстве, для которого она была написана.
— Что изменилось в коллективе после переезда в Пермь?
— Новосибирский период оркестра MusicAeterna и хора, который тогда назывался New Siberian Singers, продолжался около семи лет, а потом мы переехали в Пермь, потому что во время «пермской культурной революции» руководство города и края захотело, чтобы молодой дирижёр с европейским именем представлял Пермь. Мы поняли, что название хора становится неактуальным, и решили, что и хор, и оркестр будут работать под одним лейблом. Так наш хор тоже стал называться MusicAeterna.
Это не значит, что весь коллектив в полном составе переместился в Пермь. Коллектив продолжал формироваться и меняться. Мы благодарны Перми за то, что здесь появилась возможность создать идеальный коллектив единомышленников, собравший одних из лучших музыкантов со всей России, со всего постсоветского пространства. К нам присоединились многие европейские музыканты. Именно в Перми был сформирован полноценный симфонический оркестр и полноценный камерный хор в составе 40 человек.
Мы невероятно счастливы, что Пермь пригласила нас и приняла, что мы стали частью пермской культуры.
— Насколько я помню, в Перми, как и в Новосибирске, у вас были проблемы с организацией записи музыки. Кажется, вы записывали в Дягилевской гимназии, причём тоже в ночное время…
— Так и есть. Именно в пермский период мы подписали эксклюзивный контракт с Sony Classic. Благодаря сделанным в Перми записям мир узнал о наших поисках в «Моцартиане»: именно здесь Теодор Курентзис поставил три оперы Моцарта — Да Понте, именно здесь, в оперном театре, мы их записали. Для того чтобы сделать записи Моцарта мирового уровня, нам пришлось демонтировать партер и разместить оркестр в партере зрительного зала; таким образом, на 10 дней театр превратился в фантастическую звукозаписывающую студию. А в Дягилевской гимназии мы записали наш диск Рамо — The Sound of Light, и это действительно происходило по ночам в связи с невозможностью обеспечить звукоизоляцию днём.
— Когда такой коллектив прибывает в город и становится его резидентом, это ведь не может не изменить город. Какой след оставила MusicAeterna в Перми?
— Мы пришли не на пустое место: оперный театр Перми к тому времени уже был одним из хедлайнеров российской культурной жизни, здесь состоялись многие мировые оперные премьеры — «Пена дней» Эдисона Денисова, например. Наш Дягилевский фестиваль возник тоже не на пустом месте, он трансформировался из «Дягилевских сезонов», которые уже проходили в Перми к моменту нашего появления в этом городе.
Но, когда закончился пермский период MusicAeterna, фестиваль остался здесь в новом качестве. Он стал ежегодным, стал событием мирового уровня. Благодаря ему в Перми побывали Ромео Кастеллуччи, Боб Уилсон, Дени Лаван. Благодаря поддержке Теодора появилась новая институция — частная филармония «Триумф». Это принципиально новый тип музыкального бизнеса — первая частная филармония, и я не знаю, есть ли что-то подобное в других городах.
— Круг музыкальных интересов Теодора Курентзиса и MusicAeterna очень широк. Но есть ведь, наверное, какие-то композиторские имена, которые особенно для вас важны, и какие-то музыкальные произведения, которые сопровождают вас на протяжении всей этой двадцатилетней истории?
— Действительно, есть такие произведения, которые на протяжении всей нашей жизни идут вместе с нами. Мы говорим: «Теодор Курентзис» — подразумеваем «Дидона и Эней». Мы считаем большим вкладом в развитие музыки наш цикл из девяти симфоний Бетховена. И, конечно, Малер — его творчество находится в фокусе нашего внимания на протяжении всей истории коллектива, и с его Второй симфонией мы сейчас поехали в юбилейный тур.
Это — что касается произведений, которые мы берём в свой репертуар, и они обретают какое-то новое прочтение. Однако благодаря MusicAeterna на свет родились новые произведения! Например, Tristia Филиппа Эрсана. Благодаря нашей совместной работе с этим выдающимся французским композитором появилось это невероятно пронзительное произведение о свободе и несвободе, о жизни и смерти, написанное на стихи заключённых.
Ещё одно название, которое я хотел бы вспомнить, — это «Королева индейцев». Оригинальная партитура Пёрселла — это незаконченное произведение длительностью буквально 40 минут, но при работе с Питером Селларсом, который выступил не только как режиссёр, но и как драматург, это произведение превратилось в большую трёхчасовую оперу, в которую Питер и Теодор, зная возможности нашего хора, включили духовные гимны Пёрселла. Премьера этой версии, кстати, тоже была в Перми.
Благодаря заказу Теодора одному из ведущих композиторов России Алексею Сюмаку мы сделали невероятный спектакль Cantos, который, по нашим ощущениям и по откликам публики, изменяет что-то в каждом человеке. А ведь задача искусства — это, может быть, именно менять человека изнутри.
Пермский период MusicAeterna — это ещё и сотрудничество с хореографом Алексеем Мирошниченко. В то время было множество балетных постановок, уникальных для России: «Свадебка» Иржи Килиана, «Оранго» на восстановленную оперную музыку Шостаковича… Были такие спектакли, в которых хор MusicAeterna превращался в коллектив перформеров: хор стал двигаться. Вообще-то оперный хор и должен двигаться на сцене, но это был какой-то новый уровень — с невероятными танцами, которые поставил Алексей с его богатейшей фантазией. Мы ему очень благодарны.
— С чем связан, в первую очередь, ваш нынешний, петербургский период?
— Петербургский период начался с невероятных ожиданий с нашей стороны, но жизнь преподнесла суровый сюрприз, и нам пришлось вырабатывать совершенно новую стратегию. Переехав в 2019 году в Петербург, мы получили в своё распоряжение потрясающее историческое здание, которое является символом этого города. Это была огромная удача, огромный потенциал. Но судьба распорядилась по-другому: именно в том году кто-то съел заражённую летучую мышку и случился ковид. Нам пришлось отказаться от всех своих планов, перейти в домашний формат и работать онлайн.
Фото: Оля Рунёва
Творческая жажда нас переполняла, а жизнь не позволяла встречаться с любимой публикой и друг с другом. Тогда был создан замечательный фильм, который я рекомендую посмотреть всем и не забывать об этом тяжелом периоде молчания, об этом периоде разобщённости. Называется фильм Plan B. Он есть в открытом доступе.
Ковид закончился, и мы вышли из него с пониманием, что существуют очень разные формы работы.
— Ваш петербургский период тоже связан с приключениями?
— Мы приехали в Дом радио — знаменитейшее место, которое связано в Петербурге и с блокадой, и с Ольгой Берггольц, и с Седьмой симфонией Шостаковича, и с госпиталем во время Первой мировой войны. Мы понимали всю ответственность, которую берём на себя: мы входили в святая святых и должны были стать достойными этого. Появилось много новых идей. В Доме радио нет как таковой концертной площадки, но есть большие студии, и мы начали использовать этот ресурс для проведения камерных концертов, для большого числа образовательных программ. Мы продолжили начинания, которые были всегда — и в Новосибирске, и в Перми, — и создали много новых проектов.
Появились новые коллективы: MusicAeterna Byzantina, хор, который базируется в Греции, но является частью семьи MusicAeterna; MusicAeterna Dance.
На регулярной основе у нас проходят занятия с любителями музыки — «Распев» — и с любителями танца — «Пляс». Очень много лекций, кинопоказов, встреч с артистами разного уровня, с музыкальными критиками, с кинокритиками.
Мы очень много работаем на других городских площадках: часто выступаем в Эрмитаже, у нас большая дружба с Феодоровским собором. Ну и, конечно, среди наших постоянных площадок — Большой зал филармонии и Капелла Санкт-Петербурга. Так что, считаю, мы смогли за этот период «вмонтироваться» в петербургскую городскую среду.
Мы очень благодарны каждому артисту, который был с нами за эти 20 лет, потому что именно благодаря им MusicAeterna сейчас такая, какая есть. MusicAeterna — это не только штатный состав музыкантов, это каждый, кто работал с нами, каждый, кто был на нашем концерте и разделяет наши ценности, каждый, кто присоединяется к нам сейчас, в том числе в юбилейном туре, и вместе с нами воплощает те идеи, то понимание красоты, счастья и мира, которые мы вкладываем в нашу музыку.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.