Алексей Лобанов: Это рынок, где можно обменять «всё на всё»
Эксперт «Зимней школы — 2017» уверен, что техническая революция в финансах происходит прямо на наших глазах
Новые технологии, прежде всего развитие интернета, несут угрозу стабильности и самому существованию банков. Само понятие «банк» постепенно видоизменяется. Однако у банков в этих условиях есть несколько стратегий выживания. Об этом в интервью «Новому компаньону» рассказал директор департамента банковского регулирования Банка России Алексей Лобанов.
— Алексей Анатольевич, в последнее время финтех повёл настоящее наступление на банковскую сферу. Как бы вы охарактеризовали это «поле битвы»?
— Немного истории. Смелые умы ещё как минимум лет 20 назад начали говорить о том, что банки, в принципе, не очень и нужны. Безусловно, эти структуры непрозрачны, хрупки и нестабильны, но тем не менее существуют уже не одну сотню лет. Просто сегодня финансовые рынки превращаются в подобие неких экосистем, которые стоит исследовать именно под этим углом.
Сейчас принято говорить о том, что финтех появился как новая реальность, которой не было ещё 10 лет назад. На самом деле наработки существовали в том или ином виде давно, попытки завоевать рынок предпринимались тоже не раз. Само слово «финтех» появилось достаточно давно. Так, ещё в 1991 году на базе вычислительного центра Минфина СССР было создано АО «Финтех», а на рубеже тысячелетий надулся и лопнул «пузырь» под названием dotcom. Надежды на него были большие, в эти компании вкладывались крупные инвестиции. Столь же быстро наступило разочарование, которое на 10 лет притормозило развитие крупных проектов в интернете. Мне интересно об этом вспоминать, потому что свой первый доход я заработал, будучи аналитиком фондового рынка, в 1997 году именно в интернете, который в то время в России насчитывал чуть более 6 тыс. сайтов экономической и финансовой тематики.
Многие исследователи тогда говорили, что банкам угрожают не высокотехнологичные компании, а, скорее, компании, работающие в сфере коммунальных услуг и телекоммуникаций, потому что у них есть прямой доступ к клиенту. Например, телекоммуникационные компании дотягиваются до каждой квартиры своими проводами. Это самые прямые и надёжные каналы, ведущие к потребителю финансовых услуг. Эти прогнозы существовали ещё в 1980-е годы и, как видим, не сбылись. Телеком, увы, не стал вторым банковским сектором.
Ряд серьёзных исследователей говорили о том, что банкам угрожает конкуренция со стороны специализированных финансовых посредников (например, компаний, занимающихся только выдачей ипотечных кредитов). Другие полагали, что конкурентами могут быть компании, специализирующиеся на кредитных картах. Такой виделась конкуренция в этом секторе в 1980—1990-е годы. Сейчас эта картина выглядит устаревшей: её авторы не предвидели появления нового технологического базиса.
— Какие банки будут нужны?
— Ответ на этот вопрос весьма актуален. Для кого-то это проблема инвестиционная: на что поставить — на финтех или банковский сектор? Тем более что сейчас банк можно купить значительно дешевле (они продаются с большим дисконтом к балансовой стоимости капитала), чем когда эта отрасль была на подъёме. Но стоит ли это делать в расчёте на долгосрочную перспективу, это вопрос.
Есть здесь и исследовательская задача — понять, что станет с банками, если процесс будет развиваться так, как это происходит сейчас. На самом деле потребителю безразлично, кто оказывает финансовые услуги — банк или какая-то иная структура. Проблема в том, сможет ли другой поставщик оказать именно те услуги, которые сейчас оказывает банк. Произойдёт ли замещение доли банковского бизнеса другими поставщиками финансовых услуг? Это ключевые вопросы.
— Что делает банковский капитал, банковскую лицензию ценной? Почему до сих пор люди несут деньги в банк?
— Считается, что на сегодняшний день единственной неотъемлемой банковской функцией, которую пока невозможно воспроизвести другими инструментами, является оказание частным лицам и компаниям услуги по страхованию от риска ликвидности под названием «депозит до востребования». Пока эта функция у банка остаётся, он будет существовать в том или ином виде. Другой типично банковской функцией является накопление, как правило, недоступной рынку информации о заёмщиках и клиентах банка. Разного рода банковские технологии (кредитный анализ, работа с заёмщиками, проблемными долгами и т. д.) тоже являются ценностью банка.
Наконец, банковская лицензия подразумевает специальное регулирование, устанавливающее в том числе барьеры на вход в банковский сектор. Это четыре фактора, на которых исторически основывается банковский бизнес.
Может ли финтех полностью или частично «размыть» складывающуюся из этих факторов стоимость банковской лицензии? Очевидно, что финтех сегодня — это практически нерегулируемая отрасль. Как следует из теоретических моделей банка, даже если он потеряет функцию проведения платежей и расчётов (это сейчас можно делать без участия банка), свои основные функции по приёму депозитов и выдаче кредитов банк сохранит.
— Каковы главные вызовы для банковской сферы в целом?
— На мой взгляд, первая серьёзная угроза для классического банка — это развитие прямого кредитования, которое даёт возможность связывать кредиторов и заёмщиков между собой без видимых посредников. В таких масштабах этого не происходило 20 лет назад. Анализ кредитоспособности заёмщиков выходит в таких проектах на новый уровень и всё больше основывается на анализе «цифрового следа» заёмщиков в сетях мобильной связи и социальных сетях в интернете.
Электронные услуги уже избавляют человека от посещения банковского офиса. Большинство, если не все, операции технически можно делать дистанционно, но это тоже не «подрывает» природу банка. Банк может целиком уйти в интернет, но при этом он не перестанет быть банком.
Виртуальные деньги — это вторая серьёзная угроза для классического банка. Любой банк находится не в вакууме, а в своего рода сети многочисленных взаимодействий с другими банками. Во главе этой системы обычно находится эмиссионный центр — центральный банк, который монопольно осуществляет выпуск денежной массы и контроль над её объёмом и стоимостью. Децентрализация процесса выпуска денег в виде эмиссии криптовалют возвращает нас уже на новом технологическом уровне к интересному опыту децентрализованной эмиссии и денежного обращения, имевшей место в истории некоторых стран, например в США в XIX веке. Думаю, что по мере технического прогресса мы будем возвращаться к изучению и переосмыслению этого опыта.
Прямые платежи через сети мобильной связи демонстрируют экспоненциальный рост. Эта новая технология позволяет сэкономить на наличии офисов и филиалов, на соблюдении разного рода нормативов, происходит резкое удешевление услуг со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Банки пока держатся преимущественно за счёт располагаемых ими финансовых ресурсов, накопленного опыта и технологий, но финтех подтачивает оптимизм банкиров в отношении будущего. Следует сказать, что инвестиционная привлекательность банковского сектора и его репутация как работодателя в последние годы сильно пострадали. Низкая рентабельность также подтачивает банки, у них нет возможности зарабатывать процентный доход при низких и тем более отрицательных процентных ставках, а прямое кредитование составляет растущую конкуренцию банковскому.
— Что вообще вкладывается сегодня в понятие «финтех»?
— Думаю, что это всевозможные финансовые услуги, которые можно оказывать с помощью современных телекоммуникационных средств, таких как мобильная связь и интернет, которые выступают в качестве носителей информации. Плюс услуги, которые выстраиваются вокруг этого. Это сфера, где мы не видим участия классического банка в оказании финансовых услуг. Либо их нет вообще, либо они остаются незаметными, находясь по ту сторону мобильного телефона или экрана компьютера.
— То есть подразумеваются компании Google, Apple, Facebook, Amazon?
— Некоторые из них достаточно активны в этом направлении. Например, американская компания Amazon уже давно начала кредитовать своих покупателей и создала для этого чисто «модульную» программу, когда за её кредитной картой стоял невидимый клиенту американский банк. Притом это чисто банковская услуга, предлагаемая под торговой маркой Amazon. На языке маркетинга это называют «отбеливанием» (white label). Googleтоже активно занимается платежами в интернете, а Apple и Samsung — в сетях мобильной связи.
— Как регулятор смотрит на эти тренды?
— Нужно оценивать ситуацию с позиции новых рисков, которые появляются в первую очередь у банков. Например, киберриски (они, конечно, были и раньше, но не в таком масштабе, не в таких разнообразных проявлениях). В настоящее время банки всё больше сталкиваются со стратегической неопределённостью, которая состоит в том, что у банковского сектора появляется новый конкурент — не во всех сегментах, но во многих. И как на это реагировать, пока не очень понятно.
Скорее всего, банки будут искать возможности альянсов с «цифровыми» компаниями, располагая на сегодняшний день гораздо большими финансовыми ресурсами, чем сектор, который занимается финтехом.
У новой индустрии источники финансирования пока достаточно ограниченны. Это либо привлечение крупных институциональных инвесторов, которые готовы инвестировать большие суммы в разработку новых технологий в ожидании сверхприбыли, либо розничное инвестирование путём паевой подписки через интернет или иные каналы. Однако это в основном не кредитные деньги. Кредитование банками новых венчурных компаний — это нетипичные случаи для классического банковского дела. Этот бизнес не очень подходит банкам в силу высокого и труднооцениваемого риска, а также больших горизонтов окупаемости.
В то же время банки будут использовать имеющиеся у них ресурсы для того, чтобы взять всё, что они могут, с этого нового рынка и включить в свои процессы, продуктовые линейки, «дотянуться» до новых клиентов и удержать старых. Вопрос в том, изменит ли это их кардинально и останутся ли они при этом по-прежнему банками, пусть даже с новыми продуктами, с новыми формами взаимодействия с рынком. Это очень интересно.
Конечно, участие банков как платёжных и расчётных агентов будет, вероятно, снижаться с развитием технологий прямых платежей через мобильные телефоны и интернет. Это удобнее, дешевле, проще в конечном счёте. Новое поколение уже вполне готово морально и технически к такого рода платежам.
И вновь подчеркну, что для банка быть «узлом» в платёжной системе — это не основная, не критичная функция.
— Какие функции у банков, на ваш взгляд, точно останутся?
— В теории мы видим пока единственную чисто банковскую функцию — приём банковских вкладов, размещение средств под проценты с сохранением покупательной способности этих средств. Потому что даже кредитование не является сугубо прерогативой банка: понятие займа шире, чем понятие кредита. Однако иные заимодавцы не привлекают депозитов. В этом их принципиальное отличие. Сохранится ли эта связка — депозит как источник фондирования плюс кредит как основной вид актива банка, время покажет.
Банк — это всё-таки институт, финансово преобразующий ресурсы. Если у банка этой функции не будет, а останутся чисто комиссионные услуги, то это будет уже брокер, агент, работающий за комиссию, не трансформирующий сам ресурсы и не принимающий риски, с этим связанные. Например, некоторые площадки, устроенные как площадки прямого кредитования, не несут рисков, просто сводят между собой кредиторов и заёмщиков, но они не берут средства у кредиторов и от своего имени не размещают их у заёмщиков. В этом принципиальная разница между банковским и агентским бизнесом.
— Что могут сделать банки, чтобы выжить?
— У банков есть выбор из трёх возможных стратегий, как у любого живого организма. Можно попробовать адаптироваться к новым реалиям, если это проще, чем пытаться их изменить. Например, покупая новые проекты в области финансовых технологий, интегрируя их в себя или заключая партнёрские соглашения с их разработчиками, уходя в сеть, переставая быть банком в традиционном понимании, но при этом оставаясь банком в функциональном смысле.
С другой стороны, можно сопротивляться, оценивая преимущества существующего устройства финансового рынка. Например, когда есть крупные центральные контрагенты, аккумулирующие всю информацию, проводящие расчёты, клиринг, поставку централизованно, без дублирования информации во всех узлах сети, ещё при этом зашифрованной криптографически. Может быть, издержки такого централизованного хранения данных и заключения сделок ниже, но пока об этом трудно говорить с уверенностью, так как нет достоверных данных.
Третья стратегия — ничего не делать и наблюдать за происходящим. Многие ждут, что очередной модный «пузырь» финтеха, достигнув определённых размеров, лопнет. И всё вернётся к предыдущему состоянию, как это уже было в начале 2000-х годов.
Некоторые мои знакомые, занимающиеся в том числе инвестированием, придерживаются третьей стратегии. Они не верят в серьёзность технической революции в финансах. Я, напротив, искренне верю, что она происходит прямо на наших глазах. Впрочем, банки сами отвечают на вопрос, что делать. Они активно вступают в партнёрство с высокотехнологичными компаниями и создают с ними совместные продукты. Так, например, глава Сбербанка Герман Греф говорил недавно о том, что Сбербанк в перспективе превратится в «цифровую экосистему».
Однако в этих рассуждениях нужно учитывать один важный момент. Банки хорошо умеют работать с рисками, но они гораздо хуже воспринимают неопределённость. В мире сейчас развивается новое направление, которое можно назвать «экономикой неопределённости». Это значит, что мы начинаем жить без уверенности в том, что принципы устройства мира, которые есть сегодня, будут соблюдаться также и завтра. Не знаю, какого климата стоит ждать от новой экосистемы финансовых рынков, но нужно быть готовым к тому, что в биологической истории экосистемы зарождаются, развиваются, но также и отмирают, порой массово и внезапно.
— Насколько перспективно ждать, что «само рассосётся»?
— Признаки «пузыря», может быть, и наблюдаются, но сейчас мы видим иной технологический базис, которого не было ещё 15 лет назад. Потому, что существуют не только интернет и мобильная связь, есть ещё протоколы, которые позволяют сделать важный шаг вперёд в части защиты достоверности информации о прошлых сделках и практической невозможности её искажения злоумышленниками (как это в принципе возможно при централизованной базе). Протоколы гарантируют невозможность утери этой информации. Это некая концепция времени, которая «вшита» криптографически в этот децентрализованный распределённый реестр. Насколько этот путь перспективен? Опять же практика покажет, сможет ли этот новый технологический уклад сменить старый, и если да, то как быстро.
— То есть искусственный интеллект будет и дальше диктовать правила игры?
— Ничего принципиально нового в этом нет. Роботы появились ещё в рассказах Карела Чапека. Всё это давно предчувствовалось, просто не было понимания, когда именно время искусственного интеллекта наступит и в каком виде. А когда то, что ожидалось в отдалённом будущем, наконец-то приходит, это пугает. Искусственный интеллект будет эволюционировать, сильно меняя реальность.
Это уже произошло в алгоритмической торговле, а роботизация инвестиционного консультирования происходит сейчас на наших глазах. Эти технологии появляются в «умных контрактах», которые могут заключаться в сетях, построенных на базе распределённых реестров. Это неизбежно, и это стоит воспринимать спокойно, понимая, что у искусственного интеллекта есть свои пределы. Кибернетике уже не один десяток лет, эти явления в теории неплохо изучены, просто надо соединить теорию с сегодняшней практикой. Сделать попытку интеграции новых способов взаимодействия с клиентом и заключения сделок с традиционным банковским бизнесом.
Это становится возможным благодаря новому технологическому базису, массовому распространению смартфонов и готовности значительной части участников рынка работать через удалённые каналы без таких, как были прежде, ещё 15 лет назад, опасений за конфиденциальность передаваемой в сети информации.
Современные технологии стали лучше защищать пользователей, но всё равно полной защиты гарантировать невозможно. Понятно, что чем больше пользователи будут обращаться к интернету за финансовыми услугами, тем выше их ожидания в части надёжности и, соответственно, требования к тем, кто им эти услуги предоставляет. Слабые компании, неспособные защитить информацию, уйдут. Сильные останутся.
— Когда материализуются разговоры о регулировании новой сферы?
— Это неизбежно, и рано или поздно оно появится. Наверное, сначала будут попытки отраслевого саморегулирования, договорённостей между участниками рынка об общих стандартах, правилах работы, поведения. Затем уже настанет время некоего внешнего регулирования, но пока непонятно, когда и каким оно будет, кто будет разрабатывать его стандарты. Потому что регулирование обычно возникает после того, как рынок чего-то достиг и показал, что он нуждается в определённых правилах игры.
На мой взгляд, рынок пока фрагментарен, мы видим отдельные ростки, которые имеют различную, подчас высокую скорость развития, но пока ещё не составляют рынка, который бы проявил все свои сильные, а главное — слабые стороны. Потому что регулируются в первую очередь рынки, несовершенства которых имеют высокую цену для общества.
Пока в финтехе, кроме явно проявляющихся киберрисков, масштабных угроз финансового характера не проявилось. Однако когда этот рынок вполне сформируется, будет понятно, как создавать регулирование и какое именно.
— Вы второй год обсуждаете технологию блокчейна на «Зимней школе». Появилось в этом году что-то новое?
— Из презентации швейцарского профессора Ричарда Олсена я вынес для себя целый ряд новых идей. В частности, понимание того, для чего создаётся эта финансовая экосистема, что в ней будет нового, доступного и удобного участникам. Я вдохновлён, потому что лучше понимаю не только сам технологический базис, но и то, для чего это будет делаться и какие новые возможности открываются уже в ближайшие годы для пользователей такого рода систем.
Есть предчувствие, что это рынок, на котором каждый инвестор может найти то, что он хочет, по лучшей из имеющихся цен. По сути, речь идёт об известном из финансовой теории «полном рынке», где можно обменять «всё на всё». Если такой рынок возможен в принципе, то мы стали к нему на шаг ближе.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.