Магический кристалл
В Пермской художественной галерее открылась выставка, посвящённая Году театра
Выставка «Магия старинного театра» очень краткосрочная: она открылась 18 июля и будет работать до 18 августа — ровно месяц. Больше нельзя: редкие гравюры и акварели, которые здесь выставлены, могут «выходить в свет» лишь ненадолго и после каждого такого выхода должны полгода отдыхать в полной темноте. Они вообще никогда не появились бы в Перми, если бы не длительная реставрация Музея-усадьбы Останкино, откуда они прибыли: музей закрыли в 2013 году, а окончание работ планируется лишь в 2024-м, и экспонаты пока что гастролируют по России, вот и до Перми добрались.
Геннадий Вдовин, директор музея-усадьбы Останкино
Ольга Шур
Слово из театрального лексикона — «гастролируют» — здесь очень к месту, ведь речь в экспозиции идёт о театре. Останкино — единственное место в России, где сохранился театр XVIII века со сценой, зрительным залом и гримёрными. Таких театров в мире-то единицы, можно по пальцам пересчитать; что касается театра в Останкино, то он не просто памятник, а место действия великого театрального сюжета, оставившего след в литературе и кино.
Чтобы как следует прочувствовать эту выставку, надо понимать, какое место занимал театр в жизни просвещённых россиян XVIII века. Об этом на вернисаже очень увлекательно рассказывал директор Останкино Геннадий Вдовин. По его словам, хотя официально главными, самыми уважаемыми искусствами в то время были архитектура и историческая живопись, по-настоящему модными были живопись портретная и театр — именно они владели умами и душами, были темами светских бесед, продвигали Россию в интеллектуальной и эстетической сферах и так — до XIX века, когда парадигма сменилась и умами завладели слова — романы и поэзия.
Владелец Останкино граф Николай Петрович Шереметев буквально жил театром. Он был одним из первых российских продюсеров и режиссёров, хотя в то время не только профессий, но и слов этих не было. Граф вникал во все детали каждой постановки, активно занимался театральным оборудованием, стремясь к тому, чтобы театр был оснащён по последнему слову тогдашней техники. Неудивительно, что и женился граф на актрисе — вчерашней крепостной, которой сам же дал вольную, бесконечно талантливой Прасковье Ковалёвой (сценический псевдоним — Жемчугова). Прасковья прожила недолго — в 34 года умерла после родов, и безутешный граф не женился больше, посвятив свою жизнь искусству и благотворительности, и пережил супругу всего на шесть лет.
Впрочем, в экспозиции «Магия старинного театра» об этой грустной истории речи нет, она посвящена другому — магии.
Никифор Тамонькин. Перспектива театра в Останкинском дворце-музее
Театральная сцена для человека XVIII века была настоящей шкатулкой с чудесами. Конечно, этот театр существенно отличался от современного, он был в большей мере развлечением, в меньшей — серьёзным искусством. Спектакли были недлинные — 40—50 минут, после чего зрители выходили прогуляться в саду, полюбоваться фейерверком или картинами в галереях, которых в Останкино было несколько, а вернувшись, находили зал уже не зрительным, а танцевальным: бригада крепостных перестраивала зал-трансформер, убирала сиденья и сцену, и можно было давать бал, а после него — ужин в Египетском павильоне.
Театр был музыкальным, популярным жанром была опера, и в Останкино был сформирован первый в России полный симфонический оркестр, за что меломаны должны отдельно благодарить графа Николая Шереметева. В экспозиции «Магия старинного театра» об этом напоминают исторические инструменты — гобой и флейта из самшитового дерева и слоновой кости.
Останкино было самой ближней к Москве дворянской усадьбой — семь вёрст от Кремля — и в отличие от другого имения Шереметевых, Кусково, предназначалось для вечерних увеселений, а не для постоянного проживания. После спектакля, бала и ужина гости разъезжались, жилых покоев в усадьбе не было, лишь две хозяйские спальни — на всякий случай.
Всё это, в первую очередь спектакль, обеспечивалось самыми передовыми технологиями того времени. Театр был «двигателем прогресса» во всех сферах человеческой мысли, в том числе инженерной: множество талантливых изобретателей работали над техническим обеспечением «магии» театра. Так, знаменитый Иван Кулибин изобрёл театральный светильник, который от одной свечи давал примерно 40 Вт света.
Выставка «Магия старинного театра» даёт представление о том, как были устроены некоторые из этих «чудес»: в экспозиции есть несколько видов театральных светильников, их чертежи и схемы расположения в театре, а также действующий макет «гром-машины». Поскольку это именно макет, хоть и в натуральную величину, можно его трогать и вволю греметь, чем и воспользовались на вернисаже многочисленные дети. Правда, это макет «гром-машины» не из Останкино, а из знаменитого шведского театра Дроттнингхольм, в котором до сих пор дают представления; в Останкино «гром-машина» была другая — она есть в экспозиции на одной из гравюр.
К сожалению, во время Отечественной войны 1812 года Останкино было захвачено, театр пострадал, войска маршала Нея спалили «театральный сарай» — хранилище декораций и костюмов. Вот почему костюмов XVIII века в музее-усадьбе нет, нет их и на выставке. Но есть нечто другое — подлинная сценическая бижутерия певицы Надежды Бельской, легендарной меццо-сопрано, что выступала в опере в начале ХХ века, до революции. Массивные украшения Аиды и Амнерис из оперы Верди и Любавы из «Садко» Римского-Корсакова достойно иллюстрируют принципы, по которым создаются сценические костюмы и украшения, их яркость и декоративность; и этническая принадлежность тоже вполне ясна — Древний Египет с Древней Русью никак не перепутать.
В экспозиции, кроме прочего, множество предметов зрительского обихода: перчатки, лорнеты, веера, бинокли, табакерки и прочие чудные аксессуары вроде портбукетов — оправы для бутоньерок. Посреди лета, когда театральный сезон закрыт, завсегдатаи театров могут прийти в художественную галерею и попытаться представить себя на спектакле… Пусть не сегодняшнем, а XVIII века.
Подпишитесь на наш Telegram-канал и будьте в курсе главных новостей.